Ювелир немного покраснел и уставился в пространство между ними.
— Сильван будет счастлив, просто счастлив! — воскликнул он. — Ваш отец так долго ждал появления внуков, и вот наконец скоро ваша свадьба. Я увидел вас из окна и просто не мог не подойти поближе. Добро пожаловать, миледи!
Томас восторженно уставился на Гвен, а Друстан понял, что ювелир решил, будто она его невеста. Горец стиснул зубы и хотел было исправить ошибку, но потом передумал. Меньше всего ему нужны слухи, которые наверняка пойдут по деревне и рано или поздно дойдут до Ани. Возможно, Томас просто забудет о том, что видел, или, встретив настоящую невесту, поймет, что лучше держать язык за зубами. Чем меньше сейчас будет сказано, тем лучше.
— Клянусь, что никогда раньше не видел Друстана МакКелтара гуляющим по городу с девушкой. И уж тем более не видел, чтобы он целовался с кем-то у всех на виду. Ох, да как же я не сообразил? Я просто не видел своего лэрда влюбленным. — Томас поклонился им. — Прошу вас, входите.
Гвен бросила на Друстана взгляд, от которого он вздрогнул, и шагнула вслед за Томасом в магазин. Горец не спеша привязал коня и помедлил у порога, глубоко вдыхая холодный воздух и стараясь успокоиться.
«Влюблен, черт побери, — мрачно подумал он. — Да меня просто заколдовали».
17
Гвен была на седьмом небе от счастья. Он поцеловал ее! Поцеловал так же, как не раз целовал в ее времени, и на мгновение в его глазах мелькнул ее Друстан. И этот ювелир подумал, что они влюблены.
Всегда есть надежда. В ее веке Друстан уверял, что никогда не поцеловал бы женщину, с которой не помолвлен и на которой не женат. Что ж, удовлетворенно подумала Гвен, это правило он только что нарушил. И если копнуть глубже, если напомнить ему, чем они занимались в двадцать первом веке, он может вспомнить и все остальное. Нужно только время. Она спасет Друстана, он разорвет помолвку и женится на ней, мечтала Гвен.
Подавив желание и дальше предаваться мечтам, Гвен осмотрелась в хижине Томаса. Друстан все еще был снаружи, делал вид, что возится с лошадью, но девушка прекрасно знала, что это не единственная причина, по которой он не готов сюда войти. Он реагировал на ее тело точно так же, как в двадцать первом веке, и Гвен понимала, что Друстан не из тех мужчин, которые могут остановиться на полпути. Что ж, поделом. Пусть ему будет неуютно в чудесных кожаных штанах, раз он пожадничал купить такие же для нее.
Возможно, всему причиной ее приподнятое настроение, но крошечный коттедж шестнадцатого века показался Гвен прекрасным.
Внутри было уютно и тепло, пахло какими-то цветами. Скорее всего, этот аромат доносился от связок сушеных трав, висевших у окна. На столах и многочисленных полках стояли золотые и серебряные тарелки и кубки, окантованные золотом молитвенники и иконы. На длинном узком столе лежал ярко освещенный том — на безопасном расстоянии от него были расставлены восковые свечи. Да и вся хижина освещалась свечами, Гвен не заметила ни одного масляного светильника и поинтересовалась у Томаса, почему это так. Ювелир объяснил, что сгорающее масло коптит и для работы с книгами и украшениями он пользуется только свечами из чистейшего воска. И камин он топил исключительно дровами специальных пород, которые практически не коптили. Его работа была настолько кропотливой, что лэрд Сильван МакКелтар распорядился вставить в его окна дорогое тонкое стекло, чтобы Томас мог мастерить днем, при ясном солнечном свете.
— Это для Сильвана, — объяснил ювелир, указывая на переплетенный том и дрожа от нетерпения похвастаться своей работой.
— Чудесно! — воскликнула Гвен, взяв в руки книгу с золотым тиснением с той благоговейной осторожностью, которая свойственна только истинным «книжным червям».
Пожелтевшие от древности страницы были покрыты вязью непонятных символов.