У Аманды ослабли ноги, и Хэнк поддержал ее одной рукой, поглаживая другой полную округлую грудь. Он подхватил Аманду, и тяжелое намокшее белье соскользнуло в воду. Теперь на ней оставались только черные чулки и черные подвязки.
Хэнк по-прежнему сжимал грудь и, припав к ней ртом, ласкал языком нежные соски. Ноги Аманды обвились вокруг его туловища. Он опустил ее на траву. Он скользил языком все ниже по коже живота, осторожно покусывая зубами нежную плоть.
— Посмотрим, какая ты на вкус здесь, — прошептал он, погружая язык в самую потаенную ее часть.
Глаза Аманды широко раскрылись, она схватилась руками за его волосы и попыталась оттолкнуть от себя, но язык Хэнка продолжал двигаться где-то внутри нее. Она откинулась на спину и сжала его голову меж своих шелковистых коленей. Его руки ласкали грудь Аманды, соски напряглись и стали очень чувствительными.
Ей показалось, что еще мгновение, и она умрет, но Хэнк оторвался от нее и начал ласкать внутреннюю поверхность бедер. Она чувствовала, как кожа под его руками становится все горячее и горячее. Она стонала под ним, а его руки скользили по ее ногам, по шелковым чулкам, которые все еще были на ней. Шелк и кожа…
Вдруг его руки остановились, и Хэнк отодвинулся.
Аманда в ужасе открыла глаза. Неужели все?
— Одно мгновение, малышка, — хрипло произнес Хэнк, словно прочитав ее мысли. Он начал раздеваться, и Аманда в смущении отвернулась.
— Не надо, не отворачивайся, — сказал он и лег между ее согнутых ног. Она почувствовала собственный аромат на его лице, и это не показалось ей отталкивающим, скорее, возбудило еще больше. — Смотри на меня, как я смотрю на тебя. Целуй меня, как я тебя целую.
Аманда хотела было сказать «нет», но он уже проник языком меж ее губ. У нее не было сил сопротивляться.
Он разделся очень быстро, и Аманда снова чувствовала его кожу на своей. Это ощущение сводило ее с ума. Он снова целовал ее грудь, постепенно продвигаясь все выше. Аманда с жаром отвечала ему, покрывая поцелуями его лицо, губы, шею. Она опустилась ниже, и вскоре ощутила, как волосы на его груди щекочут ей лицо. Она опустила голову еще ниже, жадно вдыхая его запах, запах мужчины. Он сжимал ее голову своими сильными руками, и Аманда почувствовала себя хрупкой и одновременно очень сильной — услышав, как бьется его сердце, она ощутила свою власть над ним.
Она ласкала мускулистый живот Хэнка и чувствовала, как рядом пульсирует что-то очень мощное и твердое. Еще мгновение, и она ощутила это у своих губ…
— Нет, — слабо прошептала она и попыталась отвернуться.
— Я — за равные права для всех, — хрипло пошутил он. — Попробуй меня, Аманда.
Она несмело взяла этот пульсирующий стержень в руки и коснулась его губами. Он был твердым и горячим, как согретый солнцем мрамор, и она начала жадно ласкать его, погружая все глубже в рот.
Она застонала, когда Хэнк отодвинулся от нее. Они оба дошли до предела.
Аманда была влажной, влажной и готовой ко всему, когда Хэнк легко, как рука в перчатку, вошел в нее. Она изогнулась, и Хэнк, успокаивая ее, немного отодвинулся. Это было нужно и ему самому, так как он чувствовал, что взорвется, если продвинется еще на миллиметр.
Аманда нашла свой ритм и начала осторожно двигаться под ним. Хэнк оперся на руки, закрыл глаза, на его прекрасном лице появилось выражение странной смеси удовольствия и боли. Аманда же напоминала ребенка с новой и удивительной игрушкой — она скользила вниз-вверх, внутрь-наружу, наслаждаясь тем, какая она мягкая и податливая, а он — твердый и сильный. Как шелк и мрамор…
Вдруг ее тело напряглось, пальцы впились в спину Хэнка, и она с силой притянула его к себе. Она хотела всем телом ощущать его горячую, гладкую, ароматную кожу. Ее ноги обвили тело Хэнка, и она заставила его погружаться все глубже и глубже в нее.