Мальчик медленно шагнул ближе – Кайя дрожала. Он присел и заговорил с ней на странном человеческом языке. Протянул к ней руку. Она не шевельнулась. Можно ли ему доверять?
Мальчик ушёл в большой человекодом. Вернулся уже с мясом. И пахло оно восхитительно.
Мальчик бросил ей маленький кусочек. Рот у Кайи наполнился слюной, но она аккуратно подняла его зубами. Она отнесёт его домой, Туаку. Если сумеет найти дорогу…
Мальчик отошёл от Кайи и бросил ещё кусочек мяса на снег.
Пристально наблюдая за ним, готовая убежать, если он приблизится, Кайя поползла вперёд. Теперь, зная, что есть ещё, она проглотила первый кусочек. Схватила следующий, огляделась, надеясь на добавку. Остальные она прибережёт для братишки.
Мальчик был уже далеко, но в снегу лежали кусочки мяса.
«Он хочет, чтобы я за ним пошла», – подумала Кайя.
Но зачем? Она не была уверена, но он никогда не пытался причинить ей вреда, когда наблюдал у норы. Осторожно она кралась за ним, подбирая мясо на ходу.
Вскоре они были далеко от человекодомов за краем света. Кайя была этому рада, хотя и хотела бы знать, куда мальчик направляется. Внезапно её нос дёрнулся, и глаза засветились от радости. Дом! Она почуяла дом!
Когда она бросилась вперёд, мальчик улыбнулся. Он наблюдал, пока она не добралась до норы и не принялась раскапывать снег. Потом отвернулся и поспешил прочь.
Кайя копала очень быстро и вскоре обнаружила вход. Она пронеслась по лазу, разбудила мать и Туака и положила перед ними мясо.
– Еда! – тявкнул Туак.
– Кайя, откуда это? – спросила мать изумлённо.
– Сначала поедим, – сказала Кайя. – А потом я расскажу вам мою историю.
И что это была за история! Она прошла весь путь за край света и невредимая вернулась домой.
Когда они поели, Кайя с нежностью прижалась к матери, а Туак лёг рядом.
Кайя счастливо вздохнула:
– Однажды, снежной ночью…
Приключение Гарольда
Анна Уилсон
Гарольд высунул голову из клетки и оглядел комнату Фредди.
– О! Воздух сегодня прохладный! – Его передёрнуло. – Пойду-ка назад в постель.
Он забрался обратно в уютное тепло панциря. Приближался долгий зимний сон. Вскоре он погрузился в неясное состояние между сном и бодрствованием. Мысли его были приятными, о листьях одуванчика, когда он вдруг услышал:
– А на Рождество выпадет снег?
Гарольд знал этот голос. Это был Фредди. Сейчас его было хорошо видно – Фредди стоял на пороге и разговаривал с мамой. Гарольд понадеялся, что мальчик несёт ему завтрак.
– Если снег и пойдёт, Гарольд его не увидит, – сказал Фредди.
– Не думаю, что ему бы он понравился, – заметила мама. – Ты приготовил коробку? – зашла она в комнату. – Хорошо бы устроить его до ночных фейерверков. Мы же всегда укладываем его спать в Ночь Гая Фокса, разве нет?
«Так пришло время спячки! – подумал Гарольд. – Я чувствовал, что приближаются холода».
– Да, – ответил Фредди. – Вот коробка.
Гарольд слегка высунул голову, чтобы понаблюдать за тем, как Фредди ставит его коробку рядом с клеткой.
– Я напихал в неё нарезанной бумаги, и листьев, и всякого такого. Смотри!
– Молодец, – похвалила мама.
Гарольд втянул шею и улыбнулся, прислушиваясь к приятным звукам, с которыми ему готовили уютную зимнюю постель.
– Мам? – сказал Фредди. – А почему Борис не впадает в спячку?
Мама рассмеялась.
– Потому что Борис – кот! Кошки не спят зимой.
«Не спят, – подумал Гарольд. – Но проводят во сне большую часть жизни. Пока не гоняются за мной…»
Это была ещё одна весомая причина впасть в спячку – несколько месяцев без Бориса точно нельзя было упустить.
Теперь, когда Гарольд то погружался в сон, то выплывал из него, голоса наверху уходили на задний план, превращались в гул.
В какой-то миг он ощутил, как отрывается от земли, и подумал, что, возможно, летит. А потом зевнул и устроился поудобнее. Усталость, наконец, одолела его.
Гарольду снилось, что он блуждает по залитому солнцем саду, закапывается в пыль под розовыми кустами и грызёт чертополох…
– Вы только посмотрите! Никогда не думала, что у нас столько рождественских гирлянд!
Гарольд моргнул. Пронизанный солнцем сад и кусты чертополоха померкли.
«Это был голос мамы Фредди, – подумалось ему. Он медленно приоткрыл глаза и обнаружил себя в полной темноте. – Может быть пришла весна? – спросил он сам себя. – Должно быть, если я проснулся. Но ещё так темно…»
От самой мысли о весне губы его растянулись в сонной улыбке.
Внезапно коробка затряслась, как если бы кто-то её поднял.
– Ой! – сказал Гарольд.
Его постель скользила и сползала в разные стороны, он подскакивал то вверх, то вниз.
«Меня несут на свободу!» – подумал Гарольд.
Он был в восторге. Рот наполнился слюной при мысли о том, какое лакомство ему дадут съесть.
Бух! Коробку поставили.
Гарольд зевнул и потянулся.
«Вот оно, – подумал он. – Скоро Фредди вынет меня из коробки и покормит вкусным салатным листком. Или даже клубникой».
Он облизнул губы и принялся ждать, а над его головой слышались голоса.
– А теперь мы будем наряжать ёлку? Пожалуйста!
«Это Фредди. – подумал Гарольд. – О чём он?»
Он снова задремал, убаюканный привычным рокотом голоса Фредди.
– О, тут ещё коробка! – услышал он сквозь сон маму мальчика немногим позже.
– Я не думаю, что в комнате найдётся место для всех украшений… – сказал Фредди.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась мама. – Пойдём, развесим рождественские носки.
Фредди издал восторженный писк, и голоса затихли.
– Понятия не имею, о чём они, – сказал Гарольд. – Надеюсь, они скоро вернутся, – добавил он и снова задремал.
Теперь в доме стало очень тихо.
Гарольд с надеждой всматривался вверх – хотелось, чтобы кто-нибудь открыл коробку.
– Фредди обычно не оставляет меня так надолго, – сказал он сам себе. – Может, с ним что-то случилось?
Полоска света привлекла его внимание. Крышка всё-таки открылась! Возможно, нужно вылезти и отыскать Фредди самому. Может, он в саду?
Крышка коробки была очень высоко над головой Гарольда, но, к счастью, он хорошо умел карабкаться.
Он забирался по небольшой лестнице, ведущей с лужайки во двор, много раз.
– Поехали! – пробормотал он. Хорошенько упёрся в боковую стенку и потянулся к свету. – Теперь я просто надавлю передними ногами и головой, – сказал он, толкая крышку коробки. – И подтянуууусь!
Он толкал и толкал со всей силы, покачиваясь на задних лапах взад и вперёд.
Бух!
Коробка опрокинулась, крышка слетела, и Гарольд выбрался наружу.
«Ковёр, – подумал он, понюхав землю под ногами. Съёжился. – Прохладно для весны. И что это за коробки? Может, во всех спят какие-то звери?»
Он ткнулся носом в картонную коробку, стоящую рядом с его убежищем для спячки.
«Эта самая подозрительная».
Он пополз по ковру к двери во двор.
– Что-то не так, – задумался он вслух. – Свет не мягкий и не золотистый, как обычно у солнца. Он серебряный и блёклый. Надо выглянуть наружу.
Фредди часто оставлял двери во двор открытыми, чтобы Гарольд мог бродить в доме и во дворе. Сейчас он решил пойти наружу. Впрочем, когда он добрался до больших стеклянных дверей, то обнаружил, что они закрыты.
– Вот это да! – сказал он сам себе. – Если я не могу пройти через них, чтобы отыскать Фредди, придётся мне придумать что-нибудь ещё.
Он остановился на мгновение, поймав луч серебряного света, и прикрыл глаза.
– Давай, Гарольд, – пробормотал он. – Думай!
Он вспомнил, что у Бориса есть свой вход, через который он может шнырять туда-сюда, даже когда все остальные двери закрыты.
«Я никогда не пробовал, но если ленивый кот справляется, то, уверен, у меня тоже получится».
Он направился на кухню, где была дверца для Бориса. Посмотрел на неё немного, встал на задние лапы и надавил передними.
Заслонка открылась быстрее, чем Гарольд ожидал. Вдруг он обнаружил, что валится вперёд.
Падая, он втянул голову в панцирь.
– Надеюсь, я правильно приземлюсь, – сказал он себе. – Камни твёрдые…
И он приземлился, но ощущения были очень странными.