Отец один подошел к нам, поприветствовал гостей и произнес: «Мы благодарны Вам, что поделились с нами тайной о месте захоронения дорогих артефактов: мечей, кинжалов и шлемов. Мы взяли там десять мечей, восемь касок и ещё по мелочи что-то. Чтобы не вызвать гнев умерших, могильник мы закопали. Взятые находки до вагончика донести не смогли, спрятали. Они тяжёлые, а мы очень устали, не рассчитали силы. Думаю, завтра принесем».
Брифинг закончился. Удовлетворенные стороны разошлись.
Утро следующего дня 05:00. Мимо нашего лагеря привычно шло гигантское стадо козлов и баранов.
Однако, не всё было как всегда. Вместе с овцами тянулась длинная вереница навьюченных ишаков и лошадей. Они везли на себе канистры, емкости с водой и лопаты. Кроме погонщиков в караване брели мужчины с инструментами, предназначенными для земляных работ (кирки, кайла и мотыги).
Созерцая уходящую в горы колону, отец произнес: «А ты, Морозов, убивать кого-то хотел! Восток дело тонкое»!
Корова
СССР (USSR), Таджикистан Яванская долина 1983 год сентябрь
Что в те годы нужно было для счастья парню в 18 лет? Ответ более чем очевиден – мотоцикл!
У моего отца был такой вид транспорта – «ИЖ ЮПИТЕР-3» с коляской, которым он позволял мне пользоваться. Конечно, это не «Yawa» (по нынешним меркам «BMW»), но тем не менее.
Как-то с другом едем по Яванскому перевалу. Я за рулём, он в коляске. Приближаемся к посту ГАИ, сбрасываю скорость (скорость на ЮПИТЕРе с коляской это громко сказано, он еле волок эту коляску). Сотрудник государственной дорожной инспекции, коренной житель этих гор, жезлом указал мне на остановку управляемого мною транспортного средства.
– Сержант Юсуфов, – представился гаишник, – зачем нарушаем? Кому гоним? Скорость контрол нету!
– В смысле? Я превышаю скорость?
– Да, я видэл, на каком скрость ты ехал.
(Специалисты в ту пору в ГАИ служили такого уровня, что скорость транспортного средства определяли без радара, на глаз.)
– Круто. Братан, если ты на этом мотоцикле сможешь, разогнаться на этой дороге больше 60 км, я тебе коньяк куплю.
Пока мы беседовали, сержант остановил бортовой автомобиль, в кузове которого находилась корова.
Водитель, тоже азиат (судя по всему туркмен или узбек, т.е. не носитель древнего и могучего фарси-таджикского), принёс документы и передал их инспектору.
– А гидэ документ на корова?
– Какая корова? – непонимающе удивился водитель.
– У тебэ там корова, – гаишник указал пальцем на животное, видневшееся из-за высоких бортов машины, – где документ на него?
– Начальник, я этот корова вижу первый раз. Как он туда залез?
Гаишник:
– Не мог корова туда сам залезать.
– Я знаю, как корова туда залез! Там на подъём ехал, скорость маленький и поворот. Там корова стоял на бугор, я его видэл. Пока я на дорога смотрел, корова прыгнул в машину и спрятался. Я могу показать, где он прыгнул.
Гаишник:
– Поехали, будем посмотреть, где корова залез тебе в машину.
Мне отдали документы, а гаишник с перевозчиком коровы поехали осматривать место, с которого корова запрыгнула в кузов машины.
Глава 2 В сапогах
Пришло время «почетно» призваться на действительную военную службу в вооруженные силы СССР.
Дорога в войска
СССР (USSR), Душанбе Таджикистан – Шепетовка Украина 1983 год октябрь
В первых числах октября 1983 года получил повестку, явился в военкомат, прошел медицинскую комиссию. Назначили дату отправления в ряды Советской армии. Не «косил», не прятался.
Путь к началу военной карьеры лежал из аэропорта Душанбе до аэропорта Борисполь (Киев). Затем военным автотранспортом до ж/д вокзала в Киеве. Весь этот отрезок пути мы были изолированы от гражданского общепита, то есть лишены возможности приобретения алкоголя. А вот уже от Киевского ж/д вокзала до самой станции Шепетовка ехали в плацкартном вагоне с дружелюбным гражданским населением, преимущественно украинцами. Большая часть мужчин – попутчиков вначале просто проявляли к нам интерес. Кто мы, откуда и куда? Затем знакомство переросло в застолье. То там, то тут на стол выкладывали сало, ну и «горилочки трошки» за знакомство. Столько разновидностей сала никогда не видел. Оно и копчённое, и с прожилками, и с чесноком и… И на каждом столе.
Сало для украинцев – культовый продукт – номер один и его не бывает много. Оно, видимо, имеет стратегическое значение как для всей Украины, так и для каждого украинца в отдельности.
В вагоне стали появляться очаги потребления алкоголя попутчиков с новобранцами. Первые, как правило, отслужившие срочную службу в вооруженных силах Советского союза. Под хруст солёного огурца, сала с чесноком, стакан за стаканом поднимали тосты за дружбу, знакомство и вооруженные силы страны. Делились своими воспоминаниями о службе в СА.
Горилка и водка лились ручьем. Капитан, сопровождавший нас, при попытке пресечь не согласованное распитие всякого алкоголя, сломался у первого же стола. Борьба офицера с «зеленным змеем» увлекла его и затянула.
Призывники, почти «бойцы», скупили всю водку у проводников поезда. В ту пору проводники, таксисты и др. подрабатывали незаконным оборотом алкогольной продукции. На столах появился самогон, бутылка рома. Народ доставал последнее.
Отсутствие у меня навыков борьбы с «зеленным гадом», в данном случае это был самогон, не оставляло никаких шансов продолжать застолье на своих ногах. Пока пьяное тело было ещё управляемо, принял решение покинуть «банкет», чтобы не пасть лицом куда- нибудь и в прямом, и в переносном смысле. Оставалось только найти не занятое спальное место. Осмотрев территорию в шаговой доступности на предмет свободной полки, взгляд остановился на верхней боковушке.
Однако не было стопроцентной уверенности, что в последний момент, когда плохо управляемое тело пойдёт на посадку, там не обнаружится «брат» по разуму, занявший почти моё место.
По этой причине я, как астроном исследовавший туманность Андромеды в поисках разумной цивилизации, всматривался и изучал место предполагаемого размещения моего тела, чтобы не запрыгнуть на другого представителя здешней фауны. Визуально, как только мог, исследовав в туманности, возникшей от испарений яств и устойчивого запаха чеснока и лука, боковушку, пришел к выводу, что спальное место необитаемо.
Не без труда, с учетом турбулентности вагона, взобрался я на полку и тут «блин»! – лежит чья-то фуражка и китель с капитанскими погонами. Размышляя логически – в нашем вагоне нет других офицеров, кроме нашего сопровождающего. Отсюда вывод: «Фуражка и китель могут принадлежать только ему». А он, как военачальник, покидать застолье не собирался.
То есть спать не помышлял, – успокоил себя я.
Действуя исключительно в интересах командира, дабы не помять его мундир и головной убор, мне пришлось вступить в диалог с ехавшими напротив лицами гражданской наружности.
О чем-то «судачили» две семейные пары и готовились ко сну.
Сеанс общение с ними походил больше на встречу Колумба с аборигенами Америки.
Язык отказывался произносить членораздельные слова.
Держа в руках офицерские пожитки, я издавал звуки: «Ммм да..! Нуу.. нуу. Нууу, он, да.. Эээт.. офф. Ну!» – взором указывая, что мой монолог предназначался именно к ним.
Сограждане безошибочно поняли меня. Женщина сказала мужу: «Ну шо сидишь? Возьми у хлопца офицерску одежу и повись тут, шоб не помялась. Видишь человик просит».
Я понял – это «свои», на нашем понимают.
Моё мычание было замечено земляками – этническими таджиками из нашей группы, которые сразу сообразили, что я являюсь носителем углубленных знаний украинского языка. Ко мне за переводом и толкованием украинских слов и выражений побрели соотечественники – уроженцы Таджикистана.