Мои вьетнамки шлепали по гладкому полу.
–Вы сказали, информацию прислали вам на почту? – спросила я. – От кого она пришла?
–
Не имею представления. – Он сдвинул брови, глядя на меня с любопытством. – Я решил,
чтописьмоприслалкто-тоизканцелярскихработниковдепартаментаповопросамисполнения
наказаний.–Мастерсостановилсяпереддверьюкабинета.Раньше,аможетисейчастоже,здесь
находиласьхимическаялабораториядоктораПортера.–Кслову,–онпригрозилпальцем,–твои
особенные обстоятельства афишировать не нужно. Уверен, ты придерживаешься того же мнения, но я
хочу сразу все прояснить. Эти ребята не должны узнать, почему ты здесь. Поняла?
–
Да, сэр. Конечно. – Я сжала в кулаке ремешок сумки, висевшей у меня на плече, ощутив
стыд. – И спасибо, что доверились мне.
Взгляд его голубых глаз смягчился. Директор Мастерс улыбнулся.
–
Работатьбудешьвэтомкабинете.–Онкивнулвсторонудверилабораториидоктора
Портера,затемвручилмнестопкупапок,которуюдержалвруках.–Тутсобраныоценочные
характеристики,которыерасскажутонынешнемположениикаждогоученика,заметкипедагогов,
учебные планы и копии журналов. Ознакомься с ними, и до встречи в понедельник, Кейси.
ПослеэтогоМастерсушел,оставивменяодну.Яогляделась,оцениваяобстановку.Уменя
накопилось стольковопросов. Этимребятампосемнадцать. Что,если онине захотятслушать того,
кто старше их всего на несколько лет? Что мне делать с проблемным поведением? Разумеется, Джаред
иДжексонТрентыуженеучилисьздесь,ноянесомневалась,чтоихсменилидругиеподонки.И
почему дополнительные занятия по письменной речи проводились в химической лаборатории? Разве у
меня не должны взять отпечатки пальцев, чтобы допустить к работе с несовершеннолетними?
Ох, подождите. У меня уже брали отпечатки пальцев.
Я засмеялась себе под нос, решив, что уж лучше смех, чем слезы. Как быстро все меняется.
Учасьвшколе,тысчитаешьсебяумнеевсех,думаешь,чтовсетвоипланыосуществятся.
Думаешь, что двинешься по пути к успеху с полными денег карманами и плотным графиком, ведь ты
такойважный,истанешьименнотемчеловеком,какимвсегдахотелбыть,кактолькоокончишь
школу.
Толькониктонеговорит,чтовдвадцатьлеттыещебольшерастерян,чемвсемнадцать.
Глядячерезокнонадверьшкольногокабинета,потерларуки,разгоняядрожь,изадумалась–ане
буду ли я в большем замешательстве в двадцать пять, чем была сейчас. Раньше моя дорога казалась
предельно чистой, а сейчас на ней появилось столько грязи, что я едва могла идти.
Но этим летом мне только ходить и придется. Так как меня лишили водительских прав на год,
япозволилаНикзабратьмоюмашинувСан-Диегоиутешиласьфактом,чтовгороденеосталось
моих друзей – по крайней мере, в данный момент – значит, невозможность водить не станет тяжким
бременем.