Как я вообще могла влипнуть в такую историю? Что мне на месте не сиделось? Вот же дрянная моя голова! Дошасталась по дворцу, добродилась! Знала же, прекрасно знала, что здесь есть куча всевозможных охранных заклинаний! Можно ведь было быть осторожней! Злость привычной волной поднялась в груди, но не остановилась, как это обычно бывало. Ее масштабы стали все нарастать и нарастать… От этого гнева мне стало тяжело дышать! Очередной приступ агрессии накрыл меня с головой. Первым желанием было крушить все, что вижу, все, до чего могу дотянуться!
«Авейра! – пыталась достучаться я сама до себя, но безрезультатно. – Авейра! Тише! Успокойся! Все хорошо, ты просто попала в нелепую ситуацию, так бывает. Это не повод злиться. Не повод. Дыши».
Успокоиться мне все никак не удавалось. Волна ярости подымалась с новой силой, где-то внутри я всем естеством съежилась от страха. Страха перед тем, что росло во мне. Злость и гнев сметали все на своем пути, я не могла их контролировать. Перед глазами появилась красная пелена, остатки разума будто удалились подальше от этого буйства. Голова начала болеть, а волны жара стали растекаться внутри, сжигая все на своем пути. Как я не оплавилась изнутри – чудо! Огонь, раньше дававший о себе знать яркими вспышками гнева, сейчас заполнил собой всю меня, все мое тело.
«Что со мной?» – испуганная мысль последней пришла ко мне в тот момент. Остальные события я помню лишь вспышками. Отчетливо запомнился запах гари и плавления, смердящий, способный заставить любого содрогнуться. Любого, но не меня.
Вот я стою около двери, падаю. Что дальше? Темное пятно. Опять я на полу, вижу все будто со стороны. Из моего маленького и хрупкого тела извергается во все стороны кольцо огня, которое все быстрее расширяется, сжирая все на своем пути. Лопаются колбы, горит дерево, клубы черного дыма наполняют комнату. В центре вакханалии – мое тело, огонь не трогает его, он ластится к моей коже. Пламя воспринимает меня как родную, мои рыжие волосы стали огнем, извиваясь во все стороны.
Последующие воспоминания слишком расплывчаты для меня самой. Знаю лишь то, что ни огонь, ни дым, ни что-либо другое в этом помещении мне не навредили. Меня чудом не задели падающие от пламени предметы, а если бы и задели, я не уверена, что они навредили бы мне. Мое тело, волосы и глаза были огнем, а из тела продолжала вырываться стихия. Где была я в этот момент? Я не знаю. Я помню все происходящее так, будто это вовсе и не со мной было, будто я смотрела на все с высоты.
Что было дальше? А дальше – темнота… спасительная и долгожданная.
3 Глава
– Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен убить тебя прямо сейчас? – первое, что я увидела, когда очнулась, были ярко-синие глаза, горящие гневом, и черные брови, встретившиеся на переносице. Мне кажется, или этот гневный взгляд мне доводилось видеть раньше? «Надо было и дальше валяться без сознания», – простонал мой внутренний голос. Но поздно, меня заметили. Сейчас мне хотелось спрятаться куда подальше от этого взгляда. Версия сбежать из страны рассматривалась как оптимальный вариант. Лицо мужчины с портрета было прямо перед моим, и его я боялась куда больше призрачного пса. Моя душа съежилась под цепким изучающим взглядом.
Опустила глаза вниз и… лучше бы я этого не делала. Краска в то же мгновение залила мое лицо, когда до меня дошло: я голая! Совсем голая! Лежу посреди пепелища. Когда-то я читала сказку, где было нечто подобное, но чтоб в жизни такое… ужас.
– Простите, – прошептала, стараясь прикрыться хотя бы руками и не смотреть в пронзительные синие глаза. Сверху на меня упала темная ткань, еще хранящая тепло чужого тела. Укутавшись в мантию, а это оказалась именно она, постаралась слиться с мебелью. Довольно глупо, ведь единственное, что осталось в лаборатории – это я.
– Это не ответ, – спокойный голос, но одним им можно было заморозить целое озеро. Невольно поежилась и втянула голову в спасительную ткань. Легкий, чуть терпкий мужской аромат отвлекал, не давая погрязнуть в самокопании. Сказать мне было нечего. До конца не понимая, что произошло, я из последних сил держалась, сдерживая слезы. Не хотелось разреветься на глазах у незнакомого мага.
– Мне долго ждать ответа? – лед из голоса мужчины не пропадал, иглами жаля меня. Одну слезу я не сумела сдержать и капля все-таки скатилась по щеке. Ужасная ситуация.
Секунды текли жутко медленно, а маг продолжал испытывать меня своим пронзительным взглядом, от которого не скрыться. Складывалось ощущение, будто он видит сквозь ткань. От таких мыслей по коже побежали мурашки, принося с собой странное возбуждение. За ним пришла и злость. Опять она… Можно ли ее уже назвать подругой? Смешно. Скорей врагом…
– Значит, по-хорошему не хочешь? – я не сразу уловила, в какой момент терпение мага закончилось, но резкий рывок, поднявший меня с пола, заставил бы прийти в себя любого. Меня наглым образом куда-то тащили, как мешок с картошкой. Заботились ли о моем состоянии? Нет! Пока мужчина вытаскивал меня из комнаты, мне пришлось пройтись босыми ногами по всей гари, а уже на выходе меня будто «случайно» приложили об косяк. Дальше я не бежала за магом, этот бездушный мужлан просто волочил меня, позволяя мне хорошенько впечатываться в каждое препятствие на нашем пути.
Этот путь показался мне вечностью. Сколько раз я теряла сознание? Трудно сказать, после третьего раза моему разуму было все сложнее и сложнее, а каждый удар уже не казался таким болезненным. Почему я не умерла от травм без помощи целителя? Не знаю. А был ли целитель? Это мне тоже неизвестно, так как полностью пришла в себя я уже на холодном полу камеры. О том, что это именно она, я догадалась по решетке на маленьком окне под потолком и глухой двери с крошечным, сейчас закрытым отверстием.
Небольшое помещение моей тюрьмы делилось на две зоны: спальня и уборная. Первая представляла собой узенькую кровать с накиданной на неё соломой, а вторая – раковину да дырку в полу для справления нужды. А между ними от силы два шага. В таких условиях мне не приходилось бывать ни разу. Но если выбирать между смертью и нахождением в таком месте, я предпочту второе.
Все тело страшно ломило и болело, голову поднять с холодного пола было сложно. Не раз я пыталась это сделать, но жуткие приступы тошноты отбивали всякое желание. Далеко не сразу, но мне удалось переползти на койку (иначе ее сложно было назвать). Единственное, о чем я думала в тот момент – это о боли. Казалось, что каждая клеточка моего тела болела, но я ничего не могла предпринять. Бессильная злость сидела в душе, но это было ничто по сравнению с адскими физическими муками, которые я испытывала.
Я лежала и смотрела в одну точку, молясь о том, чтобы выжить. Воображение подкидывало страшные сцены моей неминуемой гибели в различных вариациях. Но желание жить было сильнее боли. Закрывая глаза, я пыталась сосредоточиться на приятных воспоминаниях. Их было не так много, но они были. Ради маленьких радостей стоит жить. До того момента я даже не осознавала, насколько ценю свое существование: неважно, какое оно, важно, что оно мое и терять я его не собираюсь.
Именно в этой камере я приняла самое главное решение в своей жизни: жить, чего бы мне это ни стоило! А боль будто поняла, что этот бой проигран, и отступила, позволяя мне забыться беспокойным сном.
Проснулась я от стукнувшей двери. Распахнув глаза, увидела на полу тарелку, стакан воды и бутылёк. «Подумали о лекарстве и еде? Хоть на этом спасибо», – хмыкнул внутренний голос. Горло напомнило мне неприятным спазмом о том, что оно пересохло. Как же мне хотелось пить! Накинувшись на воду, словно путешественник, пересекающий пустыню, пила и не могла насытиться. Жидкость закончилась слишком быстро, лишь слегка смочив мое горло. Простонав про себя, пригляделась к пузырьку. Маленький, синенький… Это все, что о нем можно было сказать. «Яд? Или лекарство? – подозрительно принюхавшись, подумала я. – Впрочем, хотели бы убить – сделали бы это раньше. Выпью, хуже не станет».