– Вы! Что! Себе! Позволяете?! – прокричала я, глядя в глаза этому огромному брюнету. Чувство страха перед мужчиной, который в разы крупней меня, помахало мне ручкой. Единственное, что я чувствовала в этот момент – злость. И самое главное, я не могла понять причину, почему так сильно разозлилась. Ну ладно взял за шкирку, но так я же сама виновата! Нахально стоять у кого-то на ногах – верх неприличия! Но даже после мысленных доводов злость отказалась покидать меня.
– Эйра, – испуганный голос Моники слегка привел меня в себя, но недостаточно. Я все еще злилась на этого мужчину. – Попроси лорда тебя отпустить и пойдем. Я все купила.
– Отпусти меня! – глядя прямо в синие глаза, требовательно отчеканила. Плевать мне хотелось на то, кто он такой. Да хоть сам принц! Брать себя за шкирку не позволю. – Сейчас же!
Громкий и раскатистый смех был мне ответом. Этот наглец и не подумал меня ставить на землю, нет! Он продолжал держать мое маленькое тельце, а от его смеха оно начало слегка покачиваться. Неприятно. Воротник старенького платья стал опасно потрескивать, сдавливая шею. Нет, так не пойдёт.
– Моли, – отсмеявшись, вдруг коротко и серьезно произнес мужчина. Его взгляд не предвещал мне ничего доброго, пробуждая во мне чувство самосохранения.
– Уважаемый лорд, – закатив глаза (ну не могла я просто так сдаться), начала просить, – отпустите меня, глупую и неразумную. Молю.
– Тебе повезло, – кажется, мужчина заглянул прямо мне в душу, заставив все мое естество съежиться, – сегодня у меня хорошее настроение.
После этих слов лорд поставил меня на землю и быстрым шагом удалился. Оглянувшись в ту сторону, где меня должно было ждать чудо, я расстроенно топнула ногой. Пропало! Кто-то купил излучающий свет предмет? Или это мне вовсе привиделось? Да что вообще происходит? Сначала злюсь без причины… «Ну это, допустим, у тебя с пятнадцати лет», – поддел меня внутренний голос. Потом – свечение какое-то странное мерещится.
– Эйра, зачем ты начала ругаться с лордом? – на обратном пути спросила меня подруга, и самое странное, что мне нечего было ответить ей. Я сама порой не понимала, почему и ради чего злюсь, но лавина огненного гнева сметала все на своем пути в такие минуты. Пожав плечами, я отвернулась другую сторону.
– Завтра будут смотрины, а мне директриса запретила присутствовать. Даже обидно: все рано или поздно разъедутся, одна я останусь кашеварить, – не дождавшись ответа, сменила тему подруга.
– Разве это плохо? – удивилась я. – Моника, ты зря расстраиваешься. Не ты одна останешься в работном доме, тебе придется терпеть меня еще далеко не один день.
– А с чего ты взяла, что тебя завтра не выберут? – девушка удивленно приподняла брови.
– Ой да ладно! – легкомысленно махнула я рукой. – Ты и без меня знаешь, что пользуются популярностью совсем юные служанки, а мне в этом году уже семнадцать. Мой шанс помахал мне ручкой года три назад, уплывая в долгое путешествие.
– Зато какая ты огненная! – рассмеялась подружка. – Скорее твой работодатель по струнке ходить будет, чем ты.
– Но-но! – погрозила я в шутку пальчиком. – Мой работодатель, если он появится, будет самым счастливым из всех, потому что выбрал меня. Ну и самым неразборчивым, конечно.
– Ага, по этой же причине, – давясь смехом, ответила девушка. Ее смех был настолько заразительным, что удержаться было невозможно.
С Моникой мы дружили с детства, и мне было очень грустно думать о том, что может наступить тот день, когда нам придется расстаться. Наши встречи всегда проходили весело, все тревоги в такие моменты отходили на задний план. Да и какие у нас могли быть тревоги? Простая жизнь в работном доме, которая может измениться только в случае найма на работу. А юный повар в лице моей подруги вряд ли покинет наш дом (может, это и к лучшему) – директриса Клэр Барвуа слишком привыкла вкусно и сытно питаться, ей вряд ли захочется терять такие ценные кадры.
Мой вечер прошел на кухне. Готовить я не умела: много раз пробовала, но всегда получалась какая-то гадость. А вот сидеть и развлекать подружку разговорами мне никто не запрещал. Блюд запланировано было много и разных. Видимо, наша наставница ждала на завтрашней ярмарке особых гостей, раз потратилась и на мясо, и на рыбу, и на всевозможные салаты и закуски. Интересно: и кто же завтра будет выбирать себе прислугу? Наверное, какой-нибудь аристократ. Вряд ли для обычного торговца-простолюдина, даже богатого, Барвуа стала бы так стараться.
После прогулки и веселых посиделок спала я сладко. Утром меня вероломно разбудили мои соседки по комнате, хаотично бегая и крича что-то о платьях и нарядах.
– Хватит орать! – крикнула я, не вставая с постели. – С самого утра как курицы без головы носитесь! Шёпотом!
Звуки сборов стали тише, но уснуть вновь мне не удалось. «Не очень радостно начался день» – зевая, думала я, направляясь в умывальню. Вот не буду готовиться и наряжаться, надоело. Каждые смотрины я исправно наряжалась (хотя какие у меня могут быть наряды?), заплеталась, натягивала на лицо сдержанную улыбку и ждала потенциальных работодателей. И толку? Никакого. Так что сегодня я буду в своем обычном виде: в скромном платье с закрытыми рукавами и черным фартуком, ну и с двумя простыми рыжими косичками на голове.
После водных процедур меня всегда можно было встретить на кухне. А сегодня – особенно, потому что завтрака в утро ярмарки можно не ждать. В это время все собираются, а вся еда с кухни достанется клиентам работного дома. Когда нас покормят? Это ближе к вечеру. Пока последний человек не выберет себя работника, мы так и будем стоять в зале, мечтая и надеясь. И чем нас покормят? Конечно же, остатками, если они будут. Как-то раз, когда мне было двенадцать лет, один купец с огромным пузом слопал все подчистую, так что всем девочкам пришлось ложиться спать голодными.
– Моника, ну дай, пожалуйста, хоть кусочек сыра! Ну можно еще и кусочек хлебушка! Ну что, тебе жа-а-алко для своей лу-у-учшей подруги? Пожа-а-алуйста.
– Не отстанешь? – нахмурившись, спросила девушка.
– Не-а, – легонько мотнула в ответ головой, давая понять серьезность своего намерения позавтракать.
– Держи, – Моника протянула мне ломтик хлеба, на котором красовался тоненький кусочек сыра. – И не приставай ко мне, видишь ведь: я работаю.
– Хорошо-хорошо, – запихивая в рот кусок, ответила я. – Ты трудись-трудись.
– Эйра! – прикрикнула на меня подруга, после чего я благоразумно решила ретироваться. С нее станется запустить в меня кастрюлей. Бывали случаи.
В просторном зале уже расставили стулья, и большая часть девушек работного дома была здесь. Одна из стен была полностью из стекла, но необычного: мы работодателей не видим, а они нас – прекрасно. Вот такая несправедливость, причем не только в этом: у них там стол с яствами, а у нас – только стулья. Эх, хорошо, что я перекусила. По словам девушек, в такое утро совершенно есть не хочется. Ну не знаю. Со мной такого никогда не случалось.
Когда-то у меня было здесь много подруг, но со временем всех так или иначе выбрали, остались только мы с Моникой. Теперь я стараюсь не привязываться к новым девушкам, не вижу смысла. Вот и сейчас, скорей всего, все девушки из моей комнаты съедут, а на их место придут другие. Не хуже, но и не лучше.
Когда все претендентки на успешную карьеру вошли, дверь закрылась. «Моя ярмарка-смотрины под номером двадцать четыре официально начата, прошу занять свои места», – пронеслась мысль в моей голове, и в то же мгновение все девушки расселись по стульям, лишь я одна осталась стоять. Еще успею насидеться, день обещает быть длинным.
Отсчитывать время бесполезно, это я знала еще по предыдущим опытам. В этот день оно бежит предательски медленно. Ну вот, блондинка с пышными формами выбрана. «А интересно, только ли для службы она? Ой сомневаюсь», – промелькнула в голове мысль. Таким девушкам, как я, которые всю жизнь прожили в работном доме, – не положено знать о подобном, но как-то раз директриса в порыве гнева прокричала мне что-то вроде «Заткнись, дочь шлюхи!», и я сразу же задалась вопросом, что это за слово. Добрых людей на свете много, просветили меня быстро. Даже показали один из домов, где эти женщины обитают, пояснив мне, чем они там занимаются. С тех пор я стараюсь не думать об этой стороне взрослой жизни. Неприятно.