– Ка-а-а-ай! Ка-ай! Я тут! Я здесь! Ты тоже со мной, ты тоже!!!!
За Каем показалась улыбающаяся Тихоня. Они прямиком направились к конюшне, и Тихоня открыла Каю соседний денник.
Марик скакал по деннику в диком танце. Вслед за Тихоней появились Зануда с Кормильцем, держащим в руках тюки с пожитками Кая. Зануда поставила на пол тяжёлый мешок моркови. Разделив её поровну между жеребятами, люди направились вглубь конюшни, и вскоре из амуничника донеслись шорохи и грохот переставляемых вещей.
– Как здорово, что мы вместе! – Марик прижался ноздрями к решётке, отделявшей его от Кая.
– Да… А тут ничего, – выдохнул тот, озираясь по сторонам. – Я, честно говоря, опасался, что останусь в той дыре в одиночестве.
– Ты тоже побывал в пасти машины?
– Ага! Люди называют их коневозами. В этих штуках лошадей перевозят из конюшни в конюшню. Я много раз уже ездил. Совсем не страшные! Даже интересно бывает. Жалко только, что окон не было. Люблю в окно смотреть, как деревья мелькают. Будто скачешь сам, быстро-быстро!
Марик смутился и решил в следующий раз быть таким же храбрым, как Кай. Внезапно он вспомнил, что не ел с самого утра, и жадно набросился на морковь с сеном.
– А кормят тут ничего… вкусненько, – пробубнил он с полным ртом, пытаясь подхватить губами высыпающиеся кусочки моркови.
– Угхм, – кивнул Кай, чей рот был набит так сильно, что сказать что-то членораздельное он не мог.
Глава 8, в которой Марик знакомится с другими лошадьми, боится пакета и пробирается ночью в амуничник
Солнечный луч проскользнул через открытое окно конюшни, лизнул решётку денника, пробежал по стене и заплясал на носу спящего жеребёнка, подкрадываясь к мерно раздувающимся бархатным ноздрям. Марик чихнул и открыл глаза. Лучик метнулся в сторону, и в его ярком свете заискрились мелкие пылинки.
Марик оглядывался, пытаясь сообразить, где он находится. Наконец, воспоминание о переезде прорвалось сквозь лохмотья сна, и жеребёнок, отряхнувшись, встал.
Справа мирно посапывал Кай. Марик тихонько постучал ногой по стене, чтобы разбудить друга, но тот лишь что-то невнятно пропыхтел во сне и засопел ещё глубже. Марик пошебуршил носом остатки вечернего сена, полизал соль и уже подумывал, не поспать ли ему ещё, как раздалось восхитительное громыхание вёдер, предвещающее завтрак. Кай сладко зевнул, потянулся и медленно поднялся на ноги.
После обильного завтрака жеребят отвели в леваду, где уже находились мрачного вида Тунгус и несколько незнакомых лошадей, стоящих от него поодаль. Лошади, сблизив головы, о чём-то оживлённо перешёптывались, периодически косясь на Тунгуса, а тот смотрел вдаль, будто не замечая никого из них.
Друзья остановились у входа, не смея приблизиться к незнакомцам. Да и к Тунгусу лучше было не подходить, пока он не оттает. От группы лошадей отделился невысокий, но очень круглый гнедой конь и со злобным выражением лица швырнулся на Марика. Тот изумлённо отскочил в сторону, опустив голову и, на всякий случай, почавкав ртом.
– Это наша территория! Вы чужаки, и вам здесь нечего делать!
Крупный серебристый конь с длинной волнистой гривой поднял голову, пристально посмотрел на жеребят, но ничего не сказал.
Марик отошёл ближе к ограде и застыл, прижавшись к Каю. Радостное настроение после такого приёма начало стремительно убывать.
– Будете стоять тут, пока я не разрешу вам из угла выйти! – гнедой клацнул зубами всего в миллиметре от носа жеребёнка.
– Тише, Заяц! Теперь я здесь главный! По-моему, я вам это сегодня уже доказывал. Они – со мной!
Марик изумлённо завертел головой, не веря своим ушам. Тунгус! Вот это да! Жеребята просияли. Заяц злобно швырнулся на них ещё раз, мотнул головой и отошёл к деревьям, где принялся яростно терзать ветви зубами.
– Хо-хо-хо, – Кай пробежал по леваде, высоко подняв хвост, с таким видом, будто бы это он, а не Тунгус доказал чужому табуну своё превосходство. Марик порысил за ним – ему не хотелось торчать у ворот в одиночестве. У дальнего конца левады (а она была просто огромной по сравнению со старой) жеребята остановились.
– Похоже, мы не очень понравились Зайцу, – вздохнул Марик.
– Да какая разница! У нас есть Тунгус! Он теперь всегда будет нас защищать! Смотри, я покажу! – и Кай помчался, заложив уши, прямо на Зайца. Марик нерешительно помялся на месте и тоже последовал за ним, приняв хитрую позу – с заложенными ушами, но опущенной головой.
Добежав до Зайца, Кай сделал выпад в его сторону, клацнув зубами. Заяц взвизгнул, развернулся и ударил Кая копытами в грудь. Между ними моментально возник Тунгус, щёлкнул зубами на Зайца и сразу же, развернувшись, пребольно укусил Кая за шею.
– Порядок в табуне! – прорычал он, сверкнув глазами.
Кай, охая, поплёлся обратно. Марик сдавленно фыркал, боясь смехом обидеть друга.
– Ничего, – бормотал Кай, – не на того напали! Я найду способ добраться до Зайца…
– Зачем тебе это? – удивился Марик. – Наверняка мы скоро привыкнем друг к другу, может, даже подружимся, и нас примут в табун…
– Не нравится он мне! Не нра-вит-ся! Ясно? Видел, как он на нас смотрел?! «Будете стоять в углу», – Кай препротивным голосом передразнил Зайца. – Это мы ещё посмотрим…
Толкая перед собой полную душистого сена тачку, в леваду вошёл конюх. Кони оживились, ожидая, пока он раскидает сено на шесть равных кучек, по количеству гуляющих лошадей.
Пока Марик пытался сосчитать кучки, лошади времени не теряли, поэтому не прошло и минуты, как свободной осталась только одна – самая дальняя, к которой можно было дойти, лишь миновав всех лошадей, в том числе и Зайца! Единственная надежда – Кай – тоже стоял по ту сторону Зайца.
Чуть дыша, Марик аккуратно крался вдоль забора, стараясь оставаться в его тени. Едва он поравнялся с Зайцем, как тот поднял голову от сена и посмотрел на жеребёнка. Да так, что Марику пришлось отбежать к воротам, и побыстрее! Остановившись, он вздохнул, так как очень не любил оставаться без обеда.
– Боишься, малыш? Иди сюда, – высокий рыжий конь с немного печальными глазами чуть отодвинулся от сена, вежливо приглашая жеребёнка.
Марик кивнул, опустил голову и подошёл. Он старался есть не спеша и очень аккуратно, чтобы не обидеть доброго незнакомца.
– Меня зовут Эклер, – представился конь. Голос его был мягкий, шелестящий, успокаивающий. – Ты не обращай внимания на Зайца. Он поначалу всегда хорохорится, но на самом деле – добряк. Ну и Манёвр (тут Эклер кивнул на серебристого коня) с Тунгусом не дадут ему сильно вас задирать. Вы, главное, сами к нему не приставайте.
Марик неопределённо кивнул.
– Что ж, не буду тебе портить аппетит нравоучениями, – Эклер мягко улыбнулся и неспешно направился к дальней кучке сена, оставив Марика обедать одного.
Устроившись в скудной тени ещё не зазеленевших деревьев, жеребята делились своими впечатлениями о происходящем. Марику удалось уговорить Кая подождать и какое-то время не подходить к Зайцу. Друзья обсудили доброго Эклера, поспорили, кто главнее, – Тунгус или Манёвр… сошлись на том, что главные оба, но Тунгус немножко главнее.
Марик уже собрался было вздремнуть, когда в ворота вошла Зануда. Быстро отогнав от себя любопытствующих коней (Марик ликовал, когда досталось и Зайцу), она позвала жеребёнка. Почесав и погладив Марика, Зануда увела его в конюшню, где принялась усиленно чистить, вздымая облака линялой шерсти. От линьки у жеребёнка чесалось всё, и он с удовольствием подставлял бока под скребницу.
Подошли Кормилец с Тунгусом и ещё какой-то человек с незнакомой толстой лошадью. Быстро поседлав коней, люди вывели их из конюшни. Зануда с Мариком последовали за ними. Выйдя за ворота, жеребёнок увидел, что люди уже сидят верхом. Кормилец махнул рукой в сторону темневшего вдалеке леса, и вся компания неспешно направилась к нему.