Виталия Витальевича, по прозвищу ВДВ, «за глаза» называли еще Два Винта. ВДВ потому, что это сокращенно от «Виталий Два Винта», а еще потому что он действительно служил в десантуре. А вот почему Два Винта, – не понято. То ли из-за армейской татуировки на плече, где у самолета, по какому-то немыслимому замыслу кольщика, получились непропорционально большие пропеллеры. То ли из-за маленького Андрюшки, внука Мухомора, который, силясь назвать Виталия Витальевича по имени и отчеству, смог выговорить только «Винт Винталеч», или что-то такое. ВДВ он этим не очень смутил, а вот мужиков со смены очень позабавил.
Это было, когда Виталий Витальевич только устроился на предприятие. Стояли они все вместе, человек десять, у проходной, курили, ждали автобус. На автобусе старший сын Мухомора работал и брал всегда с собой после детского сада Андрюшку. Сажал рядом с собой на мотор в ПАЗике, и ехали они «на завод за дедушкой». Частенько опаздывали минут на десять-пятнадцать, как в тот раз. Да мужикам все равно торопиться некуда. Погода хорошая.
Когда автобус приезжал, открывалась передняя дверь, но никто не заходил, – ждали, когда выйдет Андрюшка и с каждым поздоровается за руку. Всех знал, всех по имени называл. Вот, наверное, благодаря ему и стали называть Виталия Витальевича сначала Винт-Винт, а потом просто Два Винта.
Привел и устроил его на должность начальника службы охраны лет пятнадцать назад бывший директор. Это был небывалый блат, – человека «со стороны», без опыта работы, только пришедшего из армии, устроить сразу начальником на «секретку». Но директор не сомневался в своем однокласснике. Они дружили с детства, но один пошел учиться и доучился до директора, а второй отправился служить на «срочную», да так и остался в десантуре, откуда вышел в запас, подполковником. Сейчас ему около полтинника, хотя про ВДВ такого не скажешь. Лет тридцать ему дашь. Ну, тридцать пять из-за появившейся седины. Как будто только что вышел на «гражданку» и не было этих последних полутора десятков лет.
О директоре тоже стоит рассказать, но несколько позже, а про Виталия Витальевича надо еще добавить, что странный он какой-то… Отдав армии пятнаху, он так и не стал военным. Голос некомандный; никого не «строит»; с чувством юмора дружит; к субординации относится спокойно, – с подчиненными старается договариваться, а не приказывать; никогда никому не напоминает, что подполковник, подполковник ВДВ; никогда никому не угрожает, что своим кулачищем, «если что», может не ударить, а просто опустить его сверху на голову оппоненту и получится от этого сотрясение мозга, если он есть, и т.п. Он вообще как будто стесняется своего армейского прошлого и считает себя гражданским.
Мужики говорят, что так не бывает. Половина из них тоже военные, остальные прошли «срочную» (охрана ж), но все сходятся в одном: Два Винта либо прошел какую-нибудь «компанию»: на Кавказе, а может и подальше где; либо «подписной» «секретчик». Что звание у него, ни фига, не подполковник; наверняка имеет боевые награды и возможно ранения.
Ну, а как так? Уволиться в запас в 35 лет подполковником?! И это, придя в армию по призыву! Да с такой стремительной карьерой он годам к сорока двум уже мог генералом стать! А он уходит в запас, чтобы работать в охране на заводе. Немыслимо! Но толком никто ничего не знает, поэтому приходится додумываться…
Вообще, этот рассказ нужно было бы начать совсем с другого. А именно с предыстории. Тогда стало бы понятно: о каком «предприятии» идет речь, и на какую такую «трубу» так не хочет идти Костя, но вот уже вышел из подъезда, закурил и пошел.
Таких городов много. Они вырастают вокруг огромных предприятий, названных градообразующими. Так получилось и здесь. Партия, в то время единственная – коммунистическая, дала приказ, комсомол, ныне мертвый, ответил «по форме» и на строительство завода выдвинулись толпы молодых. Строили они завод, который будет производить все равно что, главное, что стройка большая. Параллельно строился город. В результате появилось огромное предприятие (заводом местные называют его крайне редко), выпускающее совсем не, как комсомольцам-строителям, «все равно что», а секретную продукцию. Еще такие заводы называют «почтовыми ящиками», но здесь предпочитают говорить «предприятие».
Представьте себе такой «градообразующий» расклад. Примерно 3/5 всего работоспособного населения занято на производстве. По одной пятой работают на Базе и всем остальном, что только есть в городе. А есть в нем практически все: кинотеатры, парикмахерские, магазины, бассейны и прочее. Короче, пятая часть населения работает в сфере бытового обслуживания.
База – это тоже довольно крупная точка, на которую стекается все для нужд города. Тут находятся и промышленные рефрижераторы с пищей, и шмотки, и всякая бытовая химия, и техника, и электроника, ну, в общем, все, все, все.
Но самый главный объект – это, конечно, предприятие. На котором пару лет назад произошло крупное ЧП, а именно: утечка информации. Утечка в самом прямом смысле слова, так как «секрет», проделав заплыв по канализации, через какое-то довольно короткое время «всплыл» (уже в переносном смысле) в Болгарии!
Ситуация с его пропажей стала «темой номер один» у очень высоких чинов в самой Москве! Из Кремля попытались надавить на руководство суверенной республики, забывая при этом, что времена уже не те и Болгария нам не только неподконтрольна, как было прежде, но даже все реже «друг, товарищ и брат». Так и вышло. Неторопливые болгары ответили, в простом изложении, примерно так: «Вы, вероятно, что-то перепутали, товарищи!». Когда недальновидная, неприкрытая угроза не сработала, решили применить дипломатию. Но, испытывая Болгарию на прочность нервов первым способом, потеряли слишком много времени – секрет «утек» еще дальше и очутился в ЭфЭрГэ. И пока болгары вдумчиво (читай – долго) сочиняли примерно такой ответ: «Хорошо, товарищи, мы поищем…», стало ясно, что искать уже нечего. Тогда гнев Кремля обрушился на спецслужбы. И гнев праведный, ведь их прокол иначе как совершенно очевидным не назовешь. Как можно было сразу не понять, что Болгария, – потенциальный транзитчик не только российского газа, но и ворованных секретов, и наши документы им не пригодятся?! У страны просто нет технической возможности реализовать, придуманное нашими головастыми изобретателями. Нет ни предприятий, ни оборудования, а главное: им негде применить конечный продукт! Пока додумались, «секрет» пересек несколько условных европейских границ и очутился в точке назначения, – технически высокоразвитой стране, где его очень ждали. В наших спецслужбах начался звездопад, а страна Болгария в тот год, чуть ли не вся, оделась в халявный вьетнамо-немецкий Адидас.
Вместе с «секретом» «утек» и появившийся на предприятии несколько лет назад молодой, но очень талантливый инженер с простой русской фамилией Федотов. Последний раз его видели в Казани, когда он по поддельному паспорту на имя Моисея Шварца пересек в местном аэропорту линию, отделяющую эту жизнь от израильской.
И тут спохватились поздно!
У Кремлевских особистов от телефонного разговора с директором предприятия очень быстро расшаталась нервная система. Директор разговаривал спокойно, в своей манере: иронизируя над ситуацией и подшучивая над собеседниками. И, в конце-концов, его разумные ответы вывели их из равновесия.
На вопрос: «Как допустили выезд, он же «невыездной»?», ответ был совершенно очевидным: «А как его не отпустить на лечение к родственникам в Казань?». Особисты: «Какие родственники у Шварца могут быть в Татарии?». Ответ: «А почему у Шварца не может быть родственников в Татарии, тем более, что он тогда еще был Федотовым?». Разведчиков только раззадорили ответы вопросами и они, уже не скрывая эмоций, перешли практически на крик: «Вы отвечаете вопросом на вопрос! Вынуждены задать его еще раз: какие родственники у Федотова могут быть в Казани?! Кто-нибудь проверял информацию?!». И все в таком ключе.