– Да как ты смеешь!!! – с едва заметным восточным акцентом прокричал он во весь голос и толкнул чемодан ногой в сторону Зорского. – Забыл, с кем разговариваешь?!
Полковник попятился назад. Со всех сторон он был окружён вооружёнными боевиками, ожидающими приказа своего командира, чтобы изрешетить гостя. Ситуация накалялась. Лучшего времени начать операцию могло и не подвернуться. Всё внимание террористов нацелено на Зорского. Они потеряли бдительность и стали уязвимы. Но полковник молчал. Глава бандформирования всё ещё кипел от гнева. По его раскрасневшемуся лицу было видно, как сильно он хочет уничтожить Зорского, разорвать его на части, как гонца, принёсшего плохую весть. Но Вахид, по непонятным причинам, сдерживался. Для такого темпераментного человека это должно было быть пыткой. Хотеть чего-то, но не иметь возможности реализовать. Успокоившись, он вновь подошёл к полковнику. Очень близко. Схватив Зорского за пиджак, Вахид тряс его за плечо. Этот жест больше походил на отчаяние, чем на устрашение.
– Выполни, что должен, – в голосе мужчины проскальзывала безнадёга. – Выполни! Иначе они умрут, – Вахид ткнул пальцем в заложников. – Я их всех убью! Даже детей!
Зорский стоял спокойно, не обращая внимания на нарастающий ужас людей и панику главаря. Угрозы террориста пролетали мимо его ушей. На лице не дрогнул ни один мускул. Держался уверено, по-хозяйски. Он победоносно смотрел вперёд, устремив прожигающий, сквозь очки, взгляд на Вахида. На такую реакцию главарь не рассчитывал. Обычно, при одном его виде, враги падали ниц, он сеял страх и смерть, ужас и страдания, но безразличие – никогда. Поведение Зорского не просто задевало его самолюбие – оно унижало! Эта ситуация была оскорбительна и подрывала авторитет главаря в глазах его верноподданных братьев.
– Мы тут не в игрушки играем, – продолжил Вахид. – Выполни, что обещал, иначе я взорву здесь всё! – для пущей убедительности он со всей силы толкнул Зорского.
От неожиданного удара полковник едва устоял на ногах. Вахид же получил истинное наслаждение, выпустив пар. Прилив сил и безграничная власть над офицером стёрли остатки хрупкого самоконтроля. Вахид ударил полковника кулаком в живот. Но на этот раз Зорский даже не содрогнулся. Он стоял, как скала, которую невозможно потревожить лёгким ветерком. Последовал удар. Затем ещё один. Хладнокровность полковника взбесила Вахида. Он перестал получать удовольствие. Почувствовал себя ущербным и слабым, не способным навредить жалкому человечишке. Переполненный яростью и злобой, он заехал Зорскому по лицу, вложив в удар всю свою силу. Очки полковника треснули, а одна линза и вовсе отвалилась. Вахид обомлел. Таких глаз он не видел раньше. Красные, как пламя Джаха́ннама [2]. Они смотрели на него с презрением, как на самого гнусного грешника в истории.
– Ибли́с [3], – прошептал Вахид и потянулся к пистолету, торчащему из-за пояса, – аш-Шайтан! – пятясь назад, прокричал он. Руки его тряслись так сильно, что не сумели удержать оружие в руках. Оно рухнуло на пол и закатилось под один из столиков.
Боевики Вахида замешкались. Они смотрели то на главаря, то на полковника, сумевшего оперативно и незаметно для всех исправить неловкую ситуацию, быстро достав из нагрудного кармана пиджака новую пару очков и заменив ими сломанные. Не понимая, что происходит, мужчины шептались между собой на родном языке. Зорский поспешил воспользоваться моментом и произнёс кодовое слово. Заключительная фаза операции началась. Террористы, охранявшие заложников, опомниться не успели, как их бесшумно поразили снайперские пули, выпущенные из винтовок Ли и Чижа. Группа Шрама наступала со стороны ресторана. Боевики у входа были обезврежены точными выстрелами из МР5. Четверо других пытались дать отпор бойцам «Альфа» и прикрыть собой главаря, пока тот искал пути отступления. Вахид без зазрения совести и, всё ещё под впечатлением от увиденной геенны огненной, бросился бежать. Проскочив в коридор, он добрался до эскалатора, что вёл на цокольный этаж аэропорта, и спустился вниз. Саша за ним. Вахид бежал, куда глаза глядят, но не из-за страха смерти или нежелания сесть в тюрьму. Он убегал от чудовищного образа Зорского и ожидавшей его участи грешника. Он знал, что за содеянное попадёт в Джаха́ннаму, где его ждут страшные муки и пытки огнём. Когда на горизонте появился лучик дневного света, пробивающийся сквозь двери, Вахид притормозил и взглянул на часы. Скоро время намаза. Последний шанс искупить грехи. Когда Саша нагнал его у камеры хранения, в нескольких метрах от выхода, Вахид собирался начать молитву. Накинувшись сзади, майор сбил его с ног, прижал лицом к полу и защёлкнул на запястьях наручники. Вахид не сопротивлялся.
– Всё не так, как кажется. Не так, – бормотал он. – Иблис, Иблис. Аллах не простит меня. Не простит за эту сделку. Не простит…
Саша не обращал внимания на бред террориста. Были на его веку разные преступники, в том числе и сумасшедшие, что прикидывались здоровыми и наоборот. Кем является Вахид разбираться вышестоящему начальству, а его миссия выполнена. Он вызвал по рации Шрама. Капитан Яковлев доложил, что операция закончилась успешно: все террористы ликвидированы, заложники спасены. Спустя минуту на цокольном этаже появился Пиночет. Саша передал ему пленника, велел доставить его в штаб, а сам вернулся в Вип-зал. Десять убитых боевиков и ни одного пострадавшего заложника – достойный результат пятиминутной операции. По приказу полковника, Дэн, Чиж и Шрам помогали женщинам и детям покинуть помещение, Ли должен был охранять чемодан, брошенный Вахидом, пока не подоспеет группа сапёров.
– Хорошая работа, майор Волков, – Зорский протянул Саше руку. – Вы достойны той славы, что ходит про вас.
– Спасибо, – Саша неохотно согласился на рукопожатие. Ладонь полковника оказалась обжигающе холодной, такой же, как его сердце и ум. – Что ждёт Вахида?
– Допрос. Уверен, он нам может ещё пригодиться.
Зорский продолжал что-то говорить, но Саша ничего не слышал. Внимание командира привлёк мальчишка, одиноко слонявшийся неподалёку от Ли. На вид ему было не больше шести. Почти одного возраста с Лукой. И внешне они были похожи: кудрявые золотистые волосы и голубые глаза. Мальчик был один. Никто из остававшихся в зале людей не проявлял к нему интереса. Возможно, его родные покинули зал вместе с членами отряда и в суматохе потеряли сына. В коридоре послышались голоса Чижа и Шрама. Они вернулись, чтобы помочь остальным заложникам покинуть здание аэропорта. Саша собирался подойти к ребёнку и расспросить его о родителях, но малыш смотрел только на Ли, да так пристально, что лейтенант Назаров отвлёкся от запертого на кодовый замок чемодана Вахида.
– Эй, пацан, ты потерялся что ли? – Ли присел на корточки и посмотрел мальчишке в глаза.
Неожиданно ребёнок бросился ему на шею, крепко обнял и расплакался. Ли обомлел. С детьми он никогда не ладил, а тут такое эмоциональное проявление чувств. Он посчитал своим долгом утешить мальчонку и обнял его в ответ. Рыдания стихли. Ли был доволен. Саша умилённо улыбнулся. Такую картину не часто можно наблюдать. Обычно люди редко проявляют благодарность к своим спасителям – сказываются психологическое давление и шок, а когда они приходят в себя – их благодетели растворяются в дыму. Но радость от увиденного продлилась недолго. Саша заметил, как мальчишка шарит рукой по поясу Ли, где висел нож. Следующие несколько секунд прошли, как в тумане. В руках ребёнка блеснуло остриё и он с ловкостью и силой взрослого мужчины, нанёс удар в шею Ли, точно под основание черепа. На мгновение воцарилась тишина. Те, кто был в зале, замерли. Они не могли поверить глазам и отвести изумлённые взгляды от мальчика, пока тот цинично отталкивал бездыханное тело Ли. Чиж первым бросился на помощь другу. Он упал на колени и приподнял голову товарища. Нож повредил продолговатый мозг. Ребёнок точно знал, куда и как нужно бить, чтобы нанести сокрушительный удар. Такое под силу только профессионалам высокого класса, диверсантам, но никак не шестилетнему мальчику. Мгновенная смерть. Ли даже не успел ничего понять, прежде чем его сердце перестало биться. Чиж поднял глаза и озлобленно посмотрел на ребёнка, который что-то аккуратно доставал из кармана цветастых джинс.