Несмотря на крайнее возбуждение, я заметила, как до неузнаваемости преобразилась спальня. Раньше в ней царили тяжелые коричневые краски, сейчас же она была залита голубым. Почему-то в голову пришло сравнение с ледяной пещерой, в центре которой разведен огонь. И этим огнем были мы с Асмодеем.
Он не спеша принялся раздевать меня, покрывая поцелуями каждый сантиметр тела, высвобождаемый из-под одежды. Моя кожа горела от его прикосновений. Я видела, как потемнели и увлажнились его глаза, понимала, как сильно хочет он меня, изнывала от ответного желания настолько, что едва сдерживалась, чтобы не сорвать одежду с себя и с него. Но правила здесь устанавливал он, каждый раз доводя меня ласками до исступления, заставляя молить о большем, изгоняя из головы остатки разумных мыслей. И лишь когда я полностью лишалась воли, оказывалась в плену собственных эмоций и полноправной его власти, Асмодей позволял достигнуть мне вершины блаженства, наполняя меня собой, переплетая наши желания, которые в этот момент становились одним на двоих и поистине огромных размеров.
Ни один мужчина до него не дарил мне настолько полного удовлетворения. И что-то мне подсказывало, что другого такого я тоже вряд ли встречу. Каждый раз после любви с Асмодеем, когда внутри меня еще звучали отголоски оргазма, глаза наполнялись слезами. И я даже сама не могла определить, какие чувства их порождали, почему мне так дико хотелось плакать.
– Останешься? – прошептал он мне на ухо, прижимаясь к моей спине.
Я невольно вздрогнула. Первый раз за все время он спросил меня об этом. И единственный вопрос, что возник в этот момент в моей голове, был «Зачем?» Зачем он это делает? И хочу ли я этого?
– Мне нужно домой.
Я врала самым бессовестным образом, и он об этом знал. Дома меня никто не ждал, по крайней мере, так рано. Родители привыкли к мысли, что у меня есть мужчина, у которого я периодически бываю. Если по началу они еще настаивали, чтобы я познакомила их с ним, то теперь перестали это делать, смирившись со странностями собственной дочери. Мама только просила предупреждать, когда задерживаюсь, чтобы они могли не волноваться.
– Я отвезу.
А вот эта фраза была мне хорошо знакома. С нее начинались мои сборы домой. Асмодей первый встал с кровати и отправился в ванную. Как обычно, я залюбовалась им обнаженным, а потом пролила пару слезинок, но так чтобы к его появлению из ванной глаза уже были абсолютно сухими. Чистый и уже одетый он покинул комнату со словами «Жду тебя внизу». Наступила моя очередь совершить омовения, чтобы смыть с себя любовные соки. По традиции, не стала затягивать этот процесс, и уже через десять минут спустилась в гостиную, где он ждал меня в своем любимом кресле, в традиционной позе, указывающей на глубокую задумчивость.
При моем появлении Асмодей встал с кресла и задал один единственный вопрос:
– Что за новый мужчина появился в твоем окружении?
Я, конечно, догадывалась, что демон наблюдает за моей жизнью, как только он это умеет, но не думала, что он способен подмечать все.
– Кого ты имеешь в виду? – решилась уточнить я.
– Новый сотрудник?..
– Я еще и сама не знаю, кто он. Видела сегодня мельком, с утра…
Вот и поговорили. Ответом мне послужил долгий взгляд, который не понятно что выражал. И как реакция на него, раздражение, что моментально вспыхнуло в душе.
Дорога до моего дома прошла в полном молчании. Асмодей не заговорил даже тогда, когда притянул меня к себе для прощального поцелуя. Дождался, пока я войду в подъезд, и уехал. Я же поплелась на свой второй этаж, чувствуя себя столетней старухой, едва передвигая ноги. Такова была реакция на близость с ним. На нее уходили все мои силы и стопроцентная отдача. И вероятно, таким образом я расплачивалась за любовь, которую в последнее время считала преступной.
Дома, лежа в своей постели без сна, я все думала, думала… Толком даже сама не понимала, какие мысли бурлят в моей голове, но вывод напрашивался один, что так дальше продолжаться не может, что жизнь моя зашла в тупик, выхода из которого я не вижу. Меня обуревал до такой степени сильный эмоциональный голод, что грядет катастрофа. И избавиться от него я могу только одним способом – порвать отношения с Асмодеем, снова попытаться жить, как все люди, изгнав из души все демоническое.
Было еще кое-что, подтолкнувшее меня к принятию такого решения. Не так давно я застала Асмодея в демоническом обличье, разглядывающим в зеркале свои крылья. Тем, что увидела, я была по-настоящему шокирована. Всего за полгода его крылья почти полностью отрасли. И кажется, он не меньше моего был удивлен этим. А это значило только одно, что совсем скоро я потеряю его и вряд ли смогу это пережить. Так не лучше ли заранее приучить себя к мысли, что он исчез из моей жизни?
Глава 2
Выходные пролетели незаметно. Половину субботы я проспала, а всю вторую половину занималась уборкой в квартире. Физический труд всегда помогал мне отвлечься. И чем тяжелее он был, тем эффективнее проходил процесс. А поэтому занялась я самой черной работой, как смеясь назвала ее мама. А именно, решила вылизать нашу кладовку, где хранилось все, начиная от обуви, которую я перемыла до блеска, и заканчивая консервациями на зиму, их мама тоже в этом году накрутила банок сто, не меньше. Как результат, в награду за полдня моего пропадания в ней, кладовка просто засверкала чистотой.
– Ну, дочь, в ней теперь можно жить, – похвалила меня мама. – Только вот не пойму, чего это тебе вздумалось так надрываться? – подозрительно посмотрела она на меня. Уж кто, как ни родная мама, знал меня лучше всех. – У тебя проблемы?
– Нет, мамуль, все отлично! – постаралась я вложить в голос максимум уверенности.
– А как на новой работе?
На это вопрос я ответила ей со всем энтузиазмом, на который только была способна. Представив себя на несколько минут Мариной, принялась восхищаться внешностью нового дизайнера, описывая его во всех подробностях и выказывая явную заинтересованность. Так увлеклась процессом, что даже сама начала верить в то, что плела маме. Удивительная вещь самовнушение, порой оно очень даже неплохо помогает справиться с эмоциональными трудностями. Этот факт я тоже решила взять на вооружение.
Кажется, у меня получилось убедить маму в том, что у ее непутевой дочери все складывается хорошо. Даже слегка перегнула палку, засадив в ее душу семена надежды, что в лице нового дизайнера обрела объект для будущей охоты. Вот уж чего точно не собиралась делать, но и переубеждать ее не стала. Прекрасно понимала, насколько переживает мама, видя мою неустроенность в личном плане. Те отношения, что у меня были с Асмодеем, она и отношениями-то не считала. А в последнее время даже разговоры перестала заводить на эту тему. Догадывалась, что мама спит и видит, когда я брошу таинственного парня, который только и умеет, что портить настроение ее дочери. Так думала мама, а папа так и вовсе временами называл его придурком, не скрывая своей неприязни. Что я могла поделать или сказать? Да и на их месте, наверное, вела бы себя так же.
Воскресенье я посвятила творчеству. Когда мама впервые увидела, кого я изображаю на холстах, то пришла в ужас.
– Что это за уродцы?! – воскликнула она.
Я в этот момент добавляла последние штрихи к портрету химеры. Да-да, ее я решила вернуть в свою коллекцию. Вернее, всю коллекцию я дублировала, потому что первая так и осталась в царстве Люцифера. Сомневалась, что кому-то она там нужна, но и смотаться за ней не испытывала никакого желания.
– Мам, кажется я нашла свое направление в живописи, – заявила я ей тогда, с философским видом разглядывая полотно.