Его противник был сильный малый,и все жадно следили за поединком. Когда же
Гольдмундне отступил, а нанес противнику несколько хороших ударов кулаком,
среди товарищейунего уже появились друзья,прежде чем онузнал хотя бы
одногоиз нихпоимени.Новдругвсе стремительно бросилисьвразные
стороны, иедва ониуспели скрыться, как вошелпатерМартин, управляющий
школой, и остановился передмальчиком, который осталсяодин.Он удивленно
посмотрел на мальчика, голубые глаза которого на раскрасневшемся и несколько
побитом лице выражали смущение.
- Да что это стобой?- спросилон.- Ведь ты Гольдмунд, не такли? Не
обидели ли они тебя чем-нибудь, эти лодыри?
- О нет,- сказал мальчик,- я справился с ним:
- С кем это?
- Не знаю. Я еще никого не знаю. Со мной боролся кто-то один.
- Ах вот как? Начал он?
-Незнаю.Нет,кажется,я самначал.Онименядразнили,яи
разозлился.
-Ну,хорошо же ты начинаешь,моймальчик. Запомни: если ты еще раз
затеешь драку здесьвклассной,будешь наказан. Атеперь приведисебя в
порядок и ступай на ужин, марш!
Улыбаясь, смотрел онГольдмунду вслед, как тот,пристыженный, убегал,
стараясь на бегу расчесать пальцами взлохмаченные белокурые волосы.
Гольдмунд сам считал, что его первый поступок в этой монастырской жизни
былочень дурен иглуп; ссознанием некоторойвины искал он товарищейи
нашел их за ужином. Ноего встретилис уважением ирадушием,он рыцарски
помирилсясосвоим врагом ис этой минуты почувствовал себяблагосклонно
принятым в этом кругу.
ВТОРАЯ ГЛАВА
Междутемкак со всеми он был в приятельскихотношениях,настоящего
друга, однако, он нашел нескоро; ни к одномуиз учеников он не чувствовал
близостиили хотябы склонности. Они же в ловком драчуне, которого склонны
былисчитатьдостойнымуважениязабиякой,судивлениемнашливесьма
миролюбивого товарища,стремившегося,казалось, скорее к славепримерного
ученика.
Два человека было в монастыре, к которым Гольдмунд чувствовал сердечную
привязанность,которые емунравились, занимали его мысли, вызывали унего
восхищение,любовь иблагоговение: настоятель Даниилипомощникучителя
Нарцисс. Настоятеля онсклонен был почитатьза святого, егопростодушие и
доброта, его ясный заботливый взгляд, манера отдавать приказания и управлять
со смирениемслужения, его добрые мягкие жесты,- все это неудержимовлекло
его. Охотнее всего он стал бы личным слугой этого благочестивого старца, был
бы всегда при нем, подчиняясьи прислуживая, покорно принес бы ему в жертву
всесвое мальчишеское стремление кпреданности и самоотдаче, учасьу него
чистой иблагородной, праведной жизни. ВедьГольдмундсобирался не только
окончить монастырскую школу, но по возможности навсегда остаться в монастыре
ипосвятитьсвою жизнь Богу; таковабыла его воля, таково быложелание и
требование его отца, и так было предопределено, видимо, самимБогом.