– Позовите старшего офицера!
– Уже!
Азарт, охвативший охранников, просвечивал даже сквозь закрывавшие лица воротники. Эрим не удивился бы, узнав о ставках на их возвращение.
Зам, открыто наслаждающийся неожиданным развлечением, подошёл в сопровождении Старшего Охраны. Стройный, как юноша, светлоглазый, с перекинутой на плечо светлой, сложно заплетённой косой, сорокалетний мужчина выглядел единственным разумным среди этого сборища умалишённых. Цыкнув на комментарии охраны, невозмутимо выслушал пламенную, раскрашенную зиндарийскими ругательствами, просьбу Эрима. Вынул из мошны монетку, бросил Заму, сопроводив круглой биркой и коротким, тихим приказом.
– Простите, за причинённое неудобство. Охрана Дворца очень редко видит инородцев и немного растерялась. Надеюсь, теперь, все ваши вопросы будут решены. Желаю здравствовать!
Вежливо поклонился и указал рукой на подъехавшую безлошадную коляску, управляемую человеком с двумя алыми четвёрками на груди и спине оливкового сюрко. На одном из пассажирских мест восседал Зам, опять закрывший лицо, но очень знакомо раздувшийся от важности. Новое удивительное устройство так увлекло зиндарийцев, что опомнились они уже у хорошо знакомой двери Торгового Дома. Свирепея, Эрим ухватил посыльного за плечо.
– Ты что, поиздеваться над нами решил, леший тебя раздери?
– Что вы, дайн, – пискнул, мгновенно растерявший всю свою важность Зам. – Старший Охраны велел отвести вас к Главе Купеческого Совета! Никто, лучше господина Цака, не умеет общаться с чужеродцами. Уж если он не растолкует вам, что нужно, то и никто не растолкует!
– Хорошо. Веди! – Эрим отпустил мальчишку, на второе плечо которого тут же легла рука Атара.
Зам привёл их на третий этаж, лестницу на который, в свой первый визит, они почему-то пропустили. В роскошном кабинете, уставленном массивной мебелью и украшенной бархатными драпировками на стенах, их встретил невысокий сухощавый секретарь неопределённого возраста. Пшеничные волосы настолько туго были завязаны в высокий хвост, что казалось, моргнуть будет невозможно. В тяжелой, давящей обстановке, в своей зелёной тунике и ярко-жёлтом сюрко, он выглядел, как экзотическая птичка, долго живущая в неволе и уже разучившаяся петь. С безупречной вежливостью им предложили присесть и отдохнуть. Полный невозмутимого достоинства, секретарь выслушал шёпот Зама, внимательно изучил предоставленную бирку, затем скрылся за высокой, украшенной затейливой резьбой, дверью. Зам остался стоять, восхищённо разглядывая обстановку, и Эрим перестал сердиться, поверив, что наконец-то, проблема будет решена.
– Прошу, лорды. Господин Цак готов вас выслушать.
– Атар, ты ведёшь переговоры, – успел шепнуть Эрим, поднимаясь с кресла.
И опять надежда оказалась обманута. Господин Цак, оказавшийся еще худее своего секретаря, словно ожившая мумия, восседал за огромным столом с малахитовой столешницей. Из-за стеллажей, плотно заставленных книгами и разбухшими папками, перегораживающих оба окна, комната казалась сумрачной и очень узкой. Кроме двух стремянок, по разные стороны комнаты, больше никакой мебели. Похоже, сидеть здесь позволяется только хозяину кабинета. Послышался негромкий щелчок, и под потолком вспыхнул прямоугольный светильник, высветлив лица и разогнав полумрак. Господин Цак цепко, въедливо осмотрел каждого вошедшего, небрежно перебросил за спину две жидкие седые коски, откинулся на высокую спинку, мимоходом разгладив накрахмаленный, без единой складочки, лимонного цвета сюрко, подчеркивающий его высокий статус.
– Желаем здравствовать, дайн… эээ… Господин Глава Клана, – шагнул вперёд Атар.
– Кроме пожелания встретиться с правителями Саккара, других поручений его величество вам не давал?
– Видите ли, господин Цак…
– Что же, настойчивость короля Зиндарии вызывает уважение, но она не сможет переменить законы Саккара. Дворец не занимается вопросами иноземцев. А решение Купеческого Совета передали его величеству не так давно. С тех пор, ничего не переменилось… Передайте его величеству наше уважение.
– И всё? – Не выдержал Эрим, – вы даже не выслушаете нас?
– У вас есть другие предложения? Кроме изложенных в письме зиндарийского короля? Обсуждать уже решённый вопрос у меня нет времени. Желаю здравствовать, лорды.
-–
1 – асур – мера времени. 1 удар сердца = 1 терция, 100 терций = 1 давата, 100 дават = 1 асур. 10 утренних асур + 10 вечерних = сутки.
Теперь Эрим сидит на ступенях Дворца, будто изгнанный нерадивый слуга, и совершенно не представляет, что еще предпринять. По ту сторону ворот показались трое, в одинаковой униформе – вишнёвого цвета бриджи, туники и капюшоны, темно-желтый сюрко. Двое крепких парней и подросток. Парень с открытым лицом, с высоким светло-русым хвостом и длинной узкой чёлкой показал охране какую-то бирку, и все трое прошли ворота без вопросов.
«Похоже, в Саккаре бирки заменяют верительные грамоты или любые подтверждающие документы, даже лиц открывать не требуется, – отстранённо подумал Эрим, – Интересно, насколько это оправдано?» Желудок неожиданно напомнил, что обеденное время давно прошло, а для ужина необходимо вернуться в гостиницу.
– Дайн чем-то расстроен? Я могу вам помочь?
Подросток из Дворца, своим изяществом напомнивший Мина, подавальщика из их гостиницы, присел напротив. Вишнёвый капюшон с поднятым воротом оставил открытыми только янтарные глаза, полные искреннего сочувствия.
– Разве что, убраться из этой палаты умалишённых, – растерялся Эрим.
– Тогда пойдёмте! Сидение на ступенях ничем вам не поможет.
– Ты прав, конечно, – нехотя поднялся Эрим. Атар и Исак, привычно, последовали чуть сзади. Дворцовые парни тоже не стали отставать.
– Вы выглядите уставшим. Выдался тяжёлый день?
– Да уж, выдался…
Потом он и сам будет удивляться, с чего вдруг разговорился? Но в этот момент, поощрённый простодушным вниманием, Эрим вдруг подробно рассказал, и даже изобразил все их сегодняшние злоключения. Лица парнишка так и не открыл, но глаза его горели полным согласием.
– Точно! Угадали! Охранники делали ставки, хватит ли у вас ума решить все вопросы с купцами. Ой!
– Ничего. Я об их уме тоже остался не лучшего мнения. Так что, мы квиты.
– Вы пришли.
Эрим оглянулся – за разговором, дорога до гостиницы незаметно закончилась. Откуда мальчишка узнал? Хотя, где же еще могут поселиться иноземцы.
– Спасибо за сочувствие, – Эрим протянул руку на прощание, забыв, что в Саккаре нет такого обычая.
– Дайн… – парнишка продолжал нерешительно топтаться у ворот гостиницы, не смотря на явное нетерпение его спутников. – Я не буду спрашивать, по какому делу вы прибыли в Саккар, но позвольте дать вам маленький совет…
– Интересно.
– Вы когда-нибудь видели держи-куст?
– Нет. Что это?
– Густой кустарник с очень крепкими ветками, усыпанными колючками, длинной с ладонь. В селищах часто высаживают из него ограду от диких зверей. Чтобы попасть внутрь, можно попробовать прорубиться, порвав в лохмотья одежду и собственную кожу. А можно просто обойти вокруг, поискав лазейки, оставленные жителями для прохода… Саккар живёт по древним, иногда очень суровым законам. Но, если очень постараться, лазейку всегда можно найти.
– Кхм! Кхм! – Парень с открытым лицом сурово сдвинул брови.
– Удачи, дайн! – Смиренно потупившись, парнишка последовал вслед за старшими товарищами.
А ведь парнишка прав. Не может не быть обходных путей, «лазеек». В конце-концов, не Купеческий Клан управляет Саккаром.
Зиндарийцы заняли единственный трехкомнатный, а потому самый дорогой, номер. Но он этого стоил. Благодаря тому самому водопроводу, в номере был не только умывальник с проточной водой, но и помывочный угол, где можно вымыться в полный рост под пучком теплых струй. Такая щедрость приезжих породила новое молчаливое внимание – похоже, их скромная одежда и немногочисленный багаж не обещали расточительства. Но что вызывало однозначное уважение к местным – их способность не задавать вопросы, каким бы сильным ни было их любопытство. В гостинице троицу чужеземцев встретили сочувствующими взглядами, не спрашивая, подали в номер горячей воды, накрыли обильный стол на веранде второго этажа. Хозяин прислал Мина узнать, понравился ли ужин, не будет ли на завтра каких-либо пожеланий или распоряжений? Такое доброе отношение вселило в зиндарийцев надежду, что не всё ещё потеряно, не все пути им перекрыты.