Я непроизвольно присвистнула. Как-то не так я представляла себе жизнь ардов. Как-то повеселее, что ли?
– После этого ты сразу вызовешь нас. Сразу, Линетт, слышишь? У этих героев есть нелепая уверенность, что они титановые, и требования медиков для них – пустяк, не обязательный к исполнению. Поэтому я заранее обращаюсь к адекватному человеку – как только Рэй придет в себя, мне необходимо будет его осмотреть. Так что будь добра, свяжись со мной и не слушай, что Харди будет тебе плести. Просто прими как данность – в этом вопросе он осел.
Я слушала доктора с каким-то даже умилением. Все же, мужчины – это какой-то отдельный биологический вид. При температуре тридцать семь и пять он будет страдать, как умирающий лебедь, зато про торчащий из легких нож способен заявить – детка, это такие пустяки!
Доктор тяжело вздохнула и продолжила:
– Все это время ты не должна покидать квартиру. Если совсем невмоготу станет, можно спуститься во двор, но и это не желательно. Ты можешь понадобиться ему в любой момент, и лучше, чтобы энергия поступала без задержек и проволочек, ибо это чревато разбалансировкой и осложнениями. На экстренный случай, на него надет браслет, который следит за жизненными показателями, и если они упадут до критических, мы сразу приедем. Тебе на эти две недели положен такой же – не возражаешь?
Еще бы я возражала! Я буду заперта минимум неделю с маловменяемым мужиком в чужой квартире! Я истово закивала, выражая свое полное юридическое согласие.
– Когда Рэй очнется, – продолжила доктор, – он еще некоторое время будет ограниченно дееспособен и привязан к донору – как правило, это та же неделя с небольшими погрешностями. Плюс восстановление. Твой контракт заключен не на конкретный срок, а «на период реабилитации», так что исполненным он будет считаться, когда Харди окончательно придет в форму. А теперь давай посмотрим, что у нас со здоровьем…– промурлыкала доктор, и я дернулась от такой резкой смены тона.
– Ого! Ты в профессиональные кормилицы не думала податься? Отличные показатели.
Я бы дернулась повторно – но Нита снимала с меня датчики, сделавшие свое дело, и я воздержалась. Вид у нее был заинтересованный. Я подобрала свою одежду и стала одеваться.
– У нас предыдущий контакт был когда? Ага, две недели назад. Сейчас, пересчитаю… Нет, все верно. – Доктор, увлеченная своими изысканиями, повернулась ко мне, возбужденно сверкая глазами.
– Смотри, Линетт. Реакция на сексуальный контакт с забором эа-энергии, которой и подзаряжаются арды, бывает двух типов. Либо организм реагирует на стресс резким угнетением функции: выработка эа-энергии падает, и плотность поля восстанавливается медленно. Это тип Б, и такие девушки в доноры не годятся, даже если демонстрируют высокую совместимость с конкретным ардом – для их здоровья на постоянной основе это будет просто опасно. А вот у типа А забор энергии стимулирует усиление нужной функции, и плотность эа-поля восстанавливается быстро и без ущерба для организма. Так вот, судя по следовым показателям, у тебя даже не усиление, а скачок – да такой, что сейчас у тебя плотность поля даже выше, чем до забора! По сути, это идеальные показания к карьере эа-донора. А у тебя еще и совместимость высокая… – она зарылась в данные, быстро и уверенно манипулируя перчаткой. – Да и вариабельность должна быть отличная. Если хочешь, я твои гормончики погоняю по тестам и рекомендации напишу?
– Нет, спасибо! – ответила я со смешанными чувствами.
Вроде бы и гордость за родной организм берет, и к доктору благодарность чувствуется, но перспективы как-то все равно не манят.
– Я, пожалуй, от эа-карьеры воздержусь.
Медсестра мазнула меня заинтересованным взглядом, а доктор хмыкнула:
– Ну просто знай, дело это нехитрое, платят хорошо, социальных гарантий отсыпают на всю жизнь. Так что если надумаешь, то не тяни – после тридцати в соискательницы не берут, даже твои выдающиеся данные не помогут.
Я фыркнула – подумаешь!
А раненько, как я посмотрю, у кормилиц пенсия наступает…
– Так, сейчас берем кровь, решаем вопрос с контрацепцией, и всё, ты готова. Ты как предохраняешься?
– Воздержанием, – буркнула я, смутившись.
– Значит, ставим чип, – невозмутимо отозвалась доктор Лисовец. – Это на год. Имей в виду, стрессы и нагрузки могут сократить срок жизни чипа, к концу года поаккуратней. А лучше – не дотягивай и замени через десять месяцев. Во-о-от, умница, молодец, терпи! Отлично! Вот и всё. Нита, зови вояк, скажи, мы готовы!
Вся процедура, не слишком приятная, но и не смертельная, заняла секунд тридцать. Кровь доктор взяла у меня сама, и когда подошли арды и куратор, я действительна уже была готова.
Договор. Объяснения моих прав и обязанностей – до того нудные, что тоска берет. Формальный вопрос – вам все понятно? Мое согласие. Моя подпись на контракте, и три подписи ниже – серебристого, куратора и доктора Лисовец.
– Всё, парни, на выход, – скомандовала Эдна, а у меня сердце оборвалось и нервно сжался желудок.
– Если вам что-то понадобится, мисс Келли, номер моего терминала есть в вашем договоре. Просто загоните его к себе в память и звоните в любое время, когда я вам понадоблюсь, – сказал куратор.
Я кивнула, и дверь за мужчинами закрылась, отрезая от меня кубообразную фигуру Гектора Честера, серебристую макушку так и не представившегося арда и широкую улыбку Дэниела Коргса.
Стало почему-то страшно, наверное, от наконец-то пришедшего понимания, что это всё не шуточки и всерьез, и, более того – вот-вот начнется.
– Ванная здесь, – негромко сказала мне доктор, указав на дверь. – Там есть все необходимое. Готовься.
Всё ясно! Готовиться! Я улыбнулась ей бодрой ненатуральной улыбкой и пошла в ванную.
А как готовиться-то?
Ванная у арда оказалась просторной, не чета моей обувной коробке на съемной квартире. Светлый кафель, интерьер, тщательно созданный дизайнером – стильный, эргономичный… Я повертела головой, пытаясь сообразить, что от меня требуется, и уже хотела выглянуть и уточнить, что имела в виду Эдна, как зацепилась взглядом за халатик, висящий на вешалке.
Явно новенький, холодного голубого цвета, похожий на те одноразовые, которые выдают в элитных салонах красоты и дорогих клиниках… На полочке рядом с ним стоял пузырек с полупрозрачной жидкостью. Я протянула руку: так и есть. Та самая смазка.
Что ж, логично. Теперь, по крайней мере, ясно, что имелось в виду, подумала я, сбрасывая одежду на пол неряшливой горкой и вступая в душевую кабину.
Душ я приняла быстро, не стараясь оттянуть неизбежное сверх меры. В конце концов, тяни – не тяни, а выполнить условия контракта все равно придется.
Упаковка со смазкой выглядела безобидно: нарядная, розовенькая… Тяжело вздохнув, я взяла ее, решительно открыла крышечку и…
Состав! Точно, я ж состав не прочитала! Торопливо закрыв пузырек, я повертела его и вперилась взглядом в этикетку.
Хм… «Силиконовая, ароматизированная, гипоаллергенная». Спасибо вам, арды, за заботу!
«Согревающая». Да я как бы это… В процессе не мерзну…
«После полового акта смыть». Вот спасибо, а то сама бы я не догадалась!
«Наносить на участки, подвергающиеся трению во время полового акта».
Ладно. Убедили. Наносить – так наносить!
Не давая себе времени струсить, я налила немного многострадальной смазки на ладошку и поднесла к половым губам. Осторожными, гладящими движениями размазала гель по нежной коже, прислушиваясь к собственным прикосновениям, стараясь вызвать те самые, возбуждающие ощущения… Получалось так себе.
Мягкими, ласкающими касаниями я проникла пальцами внутрь, осторожно двигая ими, чувствуя, как проявляется внизу живота обещанное тепло…
Я смыла смазку с рук, чувствуя, как она приятно согревает кожу. Накинула халатик, завязала пояс. Подумала – и выдавила немного смазки себе на ладонь. Растерла.