У Чэн Синь больше не осталось сил. Сказалось многодневное переутомление: колени девушки подкосились, и она опустилась на лужайку.
– Встать! – приказал Уэйд.
Впервые Чэн Синь не исполнила его приказа. Лежа на траве, она прошептала:
– Как же я устала…
– Ты и ты, – распорядился Уэйд, указывая пальцем на Камиллу и Чэн Синь. – С этого момента запрещаю вам вот так терять над собой контроль! Вы должны идти вперед! Не останавливаться ни перед чем!
– Нам некуда идти, – возразил Вадимов. – Остается лишь опустить руки.
– Вам только кажется, что идти некуда – и это потому, что вы не умеете плевать на последствия!
– Что же делать с сессией СОП? Отменить?
– Нет. Продолжаем, как будто ничего не произошло. Но у нас нет времени, чтобы исправить документацию. Зачитаем новый план с трибуны.
– Какой новый план? С котенком весом пятьсот грамм?
– Нет, конечно.
В глазах Вадимова и Камиллы вспыхнул огонек надежды. Чэн Синь тоже собралась с силами и поднялась с земли.
Четвертого Отвернувшегося погрузили в «скорую» и увезли под охраной армейских бронетранспортеров и вертолетов.
На фоне огней Нью-Йорка Уэйд казался черным призраком с глазами, сияющими холодным светом.
– Мы отправим только мозг, – заявил он.
Отрывок из «Прошлого вне времени»
Программа «Лестница»
В Китае XIV века, в эпоху династии Мин, военные моряки придумали оружие под названием «Холун Чу Шуй» – «Огненный дракон, взлетающий с воды». Это была многоступенчатая пороховая ракета, схожая по принципу работы с противокорабельными ракетами Общей Эры. К головному снаряду («Холун») привязывали несколько реактивных ускорителей и запускали. Ракета летела невысоко над поверхностью воды. Когда «первая ступень» выгорала, последние крупинки пороха воспламеняли «вторые ступени» – несколько ракет поменьше. Они вылетали из переднего конца ракеты и поражали вражеские корабли.
Оружейники древности также изобрели многозарядный арбалет, предшественник пулемета Общей Эры. Эти механизмы знали и на Западе, и на Востоке. Такие арбалеты китайского производства[16] находят в захоронениях, датируемых IV веком до Р.Х. и позже.
Для создания обоих типов вооружения мастера прошлого взяли примитивную технологию, немного усовершенствовали – и получили выдающееся для своего времени оружие.
То же можно сказать и о программе «Лестница», задуманной в самом начале Эры Кризиса. Опираясь лишь на доступную в то время примитивную технологию, она сумела разогнать небольшой зонд до одного процента от скорости света – достижение, казавшееся невозможным без технологии, которой еще только предстояло появиться через полтора столетия.
Ко времени программы «Лестница» люди уже запустили несколько космических аппаратов за пределы Солнечной системы и сумели посадить зонды на спутники Нептуна. Уже существовали достаточно надежные носители для размещения ядерных бомб вдоль трассы разгона. Однако управление полетом, в ходе которого зонд должен проходить рядом с бомбами, и подрыв каждого заряда в точно рассчитанный момент представили собой серьезнейшие технические проблемы.
Бомбу требовалось взорвать, как только парус пролетит мимо. В момент взрыва расстояние между эпицентром и парусом должно составлять от трех до десяти километров, в зависимости от мощности бомбы. По мере разгона зонда росли требования к точности срабатывания детонаторов. Но даже когда зонд достигнет одного процента от скорости света, погрешность времени подрыва будет все еще исчисляться в наносекундах. Доступная в то время электроника вполне справлялась с такой задачей.
У зонда двигателя не было. Его траектория полностью определялась взаимным расположением взрывающихся бомб. Каждую бомбу снабдили небольшим маневровым двигателем. Парус проходил лишь в нескольких сотнях метров от бомбы. Регулируя эту дистанцию, можно было влиять на угол между парусом и вектором тяги, которая возникала после ядерного взрыва, таким образом корректируя направление полета.
Парус, изготовленный из тончайшей пленки, тянул за собой капсулу с полезной нагрузкой. Весь зонд напоминал огромный парашют, только летящий «вверх». Чтобы близкие ядерные взрывы – от трех до десяти километров позади паруса – не повредили капсулу, тросы пришлось сделать очень длинными, около пятисот километров. Капсулу также защищала многослойная термоизоляция. Каждый взрыв испарял тонкий слой изоляции, охлаждая капсулу и понемногу снижая массу зонда.
Тросы, в десять раз тоньше паутинки и невидимые для глаза, были изготовлены из наноматериала «Летающее лезвие». Сто километров нити весили всего восемь грамм. Трос выдерживал излучение ядерных взрывов и рывки паруса при разгоне.
Но, разумеется, «Холун Чу Шуй» значительно уступал двухступенчатой ракете, а многозарядный арбалет не мог соперничать с пулеметом. Точно так же программа «Лестница» не положила начало новому космическому веку. Она оказалась всего лишь отчаянным предприятием, в котором человечество применило весь набор своих примитивных технологий.
Эра Кризиса, годы 1–4-й
Чэн Синь
Групповые пуски ракет «Peacekeeper MX» продолжались уже более получаса. Дымные следы шести запущенных носителей переплетались и в лунном свете казались серебристой дорогой в небо.
Каждые пять минут по этой дороге поднимался очередной огненный клубок. Тени, отбрасываемые деревьями и людьми, кружились, словно секундные стрелки часов. В первой серии пусков задействовали тридцать ракет – им предстояло доставить на земную орбиту триста ядерных боеголовок мощностью от пятисот килотонн до двух с половиной мегатонн.
В это же время в России и Китае взлетали «Тополи» и «Дунфэни». Могло показаться, что началась ядерная война, но по кривизне траектории Чэн Синь видела, что ракеты идут не на соседний континент, а на орбиту. Их боеголовки, способные убить миллиарды людей, никогда больше не вернутся на Землю. Они объединят всю свою мощь, чтобы разогнать перышко до одного процента от скорости света.
В глазах Чэн Синь, наполненных горячими слезами, отражалось яркое пламя поднимающихся к небу ракет. Снова и снова она убеждала себя: как бы ни развивались события, «Лестница» стоит приложенных усилий.
Но стоящих рядом Вадимова и Уэйда развернувшееся перед ними великолепное зрелище, похоже, нисколько не трогало. Вместо того чтобы смотреть в небо, они курили и негромко разговаривали. Чэн Синь не сомневалась в предмете их беседы: кого именно выберут для полета в капсуле зонда.
Недавняя сессия СОП стала первой в истории, на которой голосовали по устно представленному предложению. Чэн Синь довелось увидеть, насколько хорош в риторике обычно немногословный Уэйд. Он аргументировал так: если мы считаем трисоляриан способными оживить замороженное тело, почему они не сумеют вернуть к жизни замороженный мозг и общаться с ним при помощи аппаратуры? Ведь наверняка для цивилизации, которая развернула протон в двух измерениях и выгравировала на его поверхности электронные схемы, это не проблема? В каком-то смысле мозг человека – все равно что весь человек. Здесь хранятся его мысли, его личность, его память. И уж определенно в мозгу заключена способность к созданию стратагем[17]. Если у нас все получится, этот мозг станет бомбой с часовым механизмом, заложенной в самое сердце врага.
Члены СОП сомневались, что мозг и его носитель – это одно и то же. Но другого выбора не было, особенно учитывая, что их в основном интересовала технология разгона зонда. В результате резолюцию приняли пятью голосами «за». Двое воздержались.