Поэтому главное не останавливаться, а бежать, нестись во всю прыть. Чтобы не думать ни о чем и не ощущать этого одиночества, которое мешает жить.
А пройдет ли дальше по этому же пути хоть кто-нибудь, неизвестно. Остается только жить и не думать о прошлом. Наметить себе очередную вершину. Вычеркнуть воспоминания о прошлых заслугах и победах. Пусть для других она нереально высока, а для тебя просто жизненно необходима. Поэтому ты опять понесешься вперед, не замечая дороги и знаков. Азарт и одержимость – единственные спутники, которые никогда не предадут и не оставят.
И так не хочется поддаться и разочароваться в своем пути. Нет, только не это. Вперед, пока не разорвется сердце и не остыла душа.
(И в своем одержимом стремлении к совершенному движению ты влюблен в процесс, который приблизит тебя хоть на краткое мгновение к богу.)
Паспортистка
Попытка получить гражданство. Перед водочкой у камина
– Четверг – самый неорганизованный день недели, – сказала полная женщина, пробираясь сквозь очередь, стоящую около ее кабинета. Она работала в паспортном столе уже 15 лет, осознавая свою собственную необходимость людям. Всегда была занята только собой и своими душевными переживаниями.
– Значит, так, – продолжала она, расстегивая на ходу свою длинную болоневую куртку и загородив собой дверь в свой кабинет.
– Самые организованные – это те, кто по списку. Они более четко относятся к заполнению бланка. А ты куда поперся? – повысив голос, обратилась она к высокому полному мужчине с хвостиком на затылке.
Так как он стоял с утра на морозе около дверей, то начинал потихоньку нервничать.
– Я вообще-то первый, – пробасил он, пробираясь к двери сквозь толпу к двери, где восставала как скала неприступная паспортистка. Люди расступались, признавая его законное право на первенство, так как он здесь стоял с ночи.
– Первый будешь тогда, когда я начну принимать по очереди. А сейчас войдет знакомый моей подруги. Она была вчера и будет сегодня первой. А вы пройдете после двух моих знакомых. Кто-нибудь здесь есть от Риты и Кирилла?
По толпе пробежало небольшое возмущение. Мужчина с хвостиком попытался что-то сказать. Но паспортистка, окинув его презрительно-королевским взглядом, сказала:
– Вы поймите, мы с ними выросли вместе. И вы хоть отправьте меня на гильотину, но их я приму без очереди. Это вы от Риты? Заходите через 5 минут.
Гордо подняв голову, она вплыла в свою комнату, закрыв за собой дверь почти по-королевски. Мужчина с хвостиком отошел от двери и сел возле стены, обхватил голову руками и сказал:
– Надо же. Просто раздает паспорта и ставит в книге галочку. А ведет себя ну не меньше премьер-министра. И ничего не сделаешь! – от возмущения он немного повысил голос. – Но мы тоже здесь сидим каждый день, чтобы получить печать в паспорте или справку.
Дверь резко распахнулась, на пороге появилась паспортистка. Черный свитер обтягивал ее пышные формы. Глаза сверкали от правдивого негодования:
– Во сколько вы сюда приходите и здесь сидите, меня не касается. Я вообще-то человек добрый. Но всему же есть предел. Так что не делайте ошибок. Иначе не буду принимать документы.
– Но вы хоть показали или объяснили, – пробурчал он себе под нос, но так, чтобы все слышали. Удивленно подняв на него свои голубые глаза, паспортистка возмущенно сказала:
– Нет! А я что сейчас делаю, по-вашему? А! Кошмар, ну люди пошли непонятливые. Нет, все-таки четверг самый неорганизованный день, – сказала она обиженно, приглашая знакомых к себе в кабинет. Оскорбленная и непонятая, как самая великая королева на свете, она гордо прошествовала в свои апартаменты.
Ритм вечернего города
Ночь. Остановка. Свет от желтых бледных фонарей пробивается сквозь запутанные ветки деревьев, ложится причудливыми узорами на тротуар, выстраивая двигающийся от ветра орнамент, и ты идешь, как по загадочному живому ковру, навстречу случайным прохожим, несущимся машинам и светящимся витринам магазинов. Во всем этом есть какая-то закономерность. Вот часы отбивают свой положенный час. Время близится к вечеру. И все как бы заторопились. Время понеслось быстрее. Прохожие, стараясь не смотреть по сторонам от усталости, думают только об одном: как побыстрее добраться до дома и спать, спать, спать.
Раз, два – шаг. Раз, два, три – остановка. Ритм улицы города завораживает. Идешь, идешь в никуда, надеясь схватить удачу. Но ты только мечтаешь в этот вечер, пропуская ритм города через себя, стараясь двигаться в унисон со случайными встречными.
А вот появились полуночные стервятники. Они просто гуляют в ритме вечерней прогулки. При этом стреляют глазами направо и налево, выискивая очередную жертву на сегодняшний вечер. И вот шаг одних совпадает с движением других. И каждый находит то, что он ищет. Мимолетная встреча состоится. Общение будет коротким и скомканным и кому-то обязательно принесет боль. Ритм ускоряется, и ты понимаешь, что в этом ночном городе никто никому не нужен, но, спасаясь от одиночества, на следующий вечер опять кто-то выйдет на поиски мечты.
Опираясь на железный забор, возле тротуара у дороги стоит маленькая куколка в розовом полубальном платье. В волосах бантики. Белые кудрявые волосы ниспадают на плечи. Что делает она здесь посреди ночи на старом заброшенном тротуаре? И как нелепы те пластиковые пакеты, которые она сжимает в руках, то и дело поправляя свои старенькие поношенные перчатки. Она заблудилась или ждет кого-то? Ждет ту разбитую мечту, которую она потеряла, и ей теперь все равно: с кем, зачем, для чего, и куда? Эта женщина – девочка с выцветшими глазами, затушеванными так, что истинный их цвет не рассмотреть даже при свете дня.
– Не дадите ли мне денег на дорогу? – обращается она ко всем прохожим.
Кто-то дает ей денег. А кто-то проходит мимо. Но почему-то все стыдливо прячут глаза и стараются уйти как можно скорее подальше прочь от этой разбитой судьбы, у которой уже нет ни сил, ни воли, да и желания что-то изменить в своей жизни. Как безумно жалко эту разбитую жизнь. Она лишь хотела любить и быть любимой. Но ритм ночных стервятников перебил ритм ее сердца, и теперь ей нечем дорожить, даже собой.
Ночные улицы с их каким-то тревожным ощущением чего-то еще не свершившегося, но уже состоявшегося…
А вот с другого тротуара через дорогу раздается громкий голос, возвещающий как глас небесный:
– Любовница! Кому любовница! Пока недорого! Скоро будет дороже!
От такой неожиданности все вздрагивают, и никто ничего не может понять – где-то в ночи за деньги предлагают любовь и минутное наслаждение!
Женщина-девочка стоит и копается в своих пакетах, не обращая внимания на эти крики. И вот на тротуар выходит старик. В руках у него стопка книг. Он продает очередной шедевр книжной мысли под названием «Любовница». Продолжая выкрикивать свой товар, он поравнялся с женщиной в розовом платьице. Они презрительно посмотрели друг на друга, и каждый ушел в свою сторону, держа ритм своей жизни и унося несбывшиеся мечты и желания. Старик идет дальше. Люди, проходившие мимо, невольно улыбались. Кто-то останавливался, брал книгу, рассматривал ее, покупал или отдавал обратно.
– Не дадите ли мне немного денег? – спрашивает мальчишка лет пятнадцати. Короткие черные волосы, цветная обтягивающая майка и голубые шорты.
– На… Но у меня с собою только двадцать пять. Держи.
– Я вам не автомат за двадцать пять. Ночь – штука, – обиженно проговорил он и подошел к стоявшей у края дороги машине. Через какое-то время он сел в нее и уехал.
Сердце стучит: тук-тук. Ритм учащается. Заворачиваешь вправо, чтобы никого не видеть… Откуда-то из кустов возникают тени. Ритм становится жестче, грубее. Отвечать ударом на удар не успеваешь. Земля и небо меняются местами, и ты понимаешь: кричи, не кричи – ты здесь никому не нужен, у каждого свое время и никто не хочет вырвать тебя из твоего. Нет ощущения боли. Есть только какое-то безразличие к происходящему. Нет сил. Сидишь. Машины снуют туда-сюда. Карманы вывернуты. Из носа течет кровь: кап, кап. Идешь, стараясь не попасть каплей на одежду, а за тобой тянется ритмичный след от капель крови, которые пытаешься остановить.