То, что изначально я принял за застенчивость, было лукавством, а за внешним спокойствием таилась некая порочность. Новая Джоан пробуждала похоть. Я глазел на ее удивительно пухлую белую шею с тремя милыми складочками.
— Ну ты уже придумал слово, Грегори? — спросила она с легкой издевкой.
— Нет. Есть предложения? Два слога или три?
— Двух достаточно, а то уж очень долго выходит. Правда, так и разгадать будет проще. Но мы можем немного сжульничать. Например, слово «штора» разбить на «что» и «ра».
— Нет, это уж совсем непонятно. Как насчет «беды»?
— Слишком просто, да и было. Грегори, ты ведь у нас литератор, тебе ничего не стоит придумать хорошее слово!
— Мне нравится «разлука». Схитрим и разобьем ее на два слога вместо трех. Довольно просто, но мы напустим тумана. «Раз» не так-то просто угадать, можно показать школу танцев и вальсовый счет на «раз-два-три». Про «луку» — что-нибудь с лошадьми и седлами. А в конце обобщим все сценой прощания. Да, давай возьмем это слово, Джоан.
Я потянулся к блюду с изюмом и миндалем, она тоже. Мне почудилось, что она нарочно дотронулась до моей руки, но, когда я поднял глаза, Джоан выглядела безучастной и отстраненной.
— Что ж, решено, пусть будет «разлука», — кивнула она. — Кстати, мы еще двоих ждем. Твоих друзей — Никси. Да-да, их пригласили, и они приняли приглашение. Опаздывают, разумеется — кто бы сомневался? Бен, похоже, не догадывается, что они придут, — многозначительно добавила Джоан. — А вот Ева прекрасно все знает.
— Так ты в курсе?
— Конечно. Ты тоже был в курсе, причем давно. И молчал.
— Я пару раз видел Бена и миссис Никси вместе. Вид у них был… ну…
— Влюбленный? — договорила за меня Джоан.
— Не знаю насчет влюбленности, — осторожно ответил я, — но у меня сложилось впечатление, что они очень дружны. И счастливы вместе. Как-то раз я даже повздорил с Беном по этому поводу.
Я рассказал ей про театральную вечеринку в «Короне». Когда я закончил, в гостиную как раз вошел игрок из команды Оливера — они решили сперва показать второй слог.
Действие происходило в какой-то сумасшедшей лавке. Величественная миссис Экворт, которая казалась собой, даже несмотря на безумный наряд, старательно угождала покупателям в лице мистера Элингтона, Барнистона и Нотта. Все они были в чужих пальто и шляпах, то болтали наперебой, то разом умолкали — словом, выглядели точь-в-точь как три серьезных господина, пытающихся играть в шарады. Первый акт им не очень удался.
Дэвид, отложивший книгу и внимательно наблюдавший за игрой, степенно произнес:
— Сдается, второй слог…
— Нет, милый, пока не говори, — остановила его мать. — Давай подождем, а потом отгадаем все слово.
— Меня не спрашивайте! — вскричала миссис Нотт, безудержно хохоча. — Я понятия не имею! Фред в этом пальто просто невозможный! Ох, ох… — И она вновь захохотала. Женщина она была веселая, и насмешить ее не составляло труда.
Следующая сценка вышла намного лучше. Сперва мы услышали гонг, а потом вошел Оливер, замотанный в пестрые тряпки и полотенца. По тому как часто и раболепно он кланялся, мы поняли, что дело происходит в неком восточном дворце. Принцессу изображала Ева: из вороха блестящих тканей она соорудила замысловатый восточный костюм и выглядела поистине обворожительно. Наша команда восторженно забормотала.
— Эх, Евочка! — вскрикнул Джо Экворт, уже изрядно принявший на душу.