Экворт, громко топая и пыхтя, вернулся в комнату для образцов. Даже волосы на шее у него встали дыбом. Я молча пошел следом. Он обернулся и прогремел:
— С какой стати ты позволил этому прохвосту увести его в контору?!
— А что я мог сделать? — спросил я. — При чем тут вообще я? Они с Никси давно знакомы, вот он и обратился сперва к нему, а не к вам.
— Так-то оно так, да только ты мог бы меня предупредить, что Харфнер явился!
— Я не успел. Вы с Никси сразу прибежали…
— Знаю, знаю, — пророкотал Экворт. — Помолчи, мне надо подумать. — Он втянул дым и погрузился в размышления, а потом тихим заговорщицким тоном молвил: — Открой-ка вон ту дверь. — Экворт показал пальцем на дверь из комнаты для образцов в небольшую переднюю, где несколько минут назад разыгралась сцена с Харфнером. — Хочу поймать мистера Элингтона прежде, чем он пройдет в свой кабинет и увидит там эту парочку.
Через десять минут в дверь вошел мистер Элингтон. Экворт успел его перехватить и отвел в дальний угол комнаты для образцов, а я тем временем не торопясь закрывал дверь. Услышал я немного, однако успел понять, что так тревожит Экворта. Мистеру Элингтону не нравился Альберт Харфнер: он был совсем не похож на своего отца, и иметь с ним дело оказалось неприятно. Однако мистер Элингтон не придал большого значения тому, что сын занял место отца: старику последние годы нездоровилось. Да, теперь сотрудничать с их фирмой станет труднее, а уж о дружбе и речи быть не может, но ничего страшного не случилось. Однако Джо Экворт — его хриплый шепот было очень легко разобрать — разволновался не на шутку. Ему не давало покоя внезапное прибытие Харфнера (совпавшее с появлением Никси), а также то обстоятельство, что они с Никси добрые приятели. Экворту виделась за всем этим какая-то афера.
— Брось, Джо, — услышал я мистера Элингтона. — Всюду ты видишь заговоры! Я знал, что Альберт Харфнер приезжал в лондонскую контору; они мне говорили незадолго до прибытия Никси.
— Вот-вот, — проговорил Экворт.
Мистер Элингтон рассмеялся:
— Ну и что с того? Почему они не могут быть друзьями? Никси, наверное, показал ему Лондон… они примерно одного возраста и наверняка вкусы у них одинаковые, как у нас с Юлием. В этом нет ничего предосудительного, хотя признаю, что Никси повел себя нехорошо: заперся с Харфнером в моем кабинете…
— Именно! — вскричал Экворт, даже не пытаясь говорить тише. — Я такого нахала в жизни не видал! Малый вольготно устроился: ни черта не знает о шерсти, проработал здесь пару недель, а уже тащит наших лучших клиентов в твой кабинет и чувствует себя здесь как дома! Хотя… — мрачно добавил Экворт, — он небось так и думает… что скоро контора ему отойдет.
— Джо, я ведь уже говорил…
Но Экворт в большом душевном смятении, какого я за ним прежде не замечал, перебил его:
— Нет, Джон, ты меня выслушай, пожалуйста, а потом я закрою рот и больше ни слова не скажу. Мы с тобой проработали вместе много лет, ты меня знаешь, а я знаю тебя. Сгоряча я могу ляпнуть гадость и потом пожалеть, но сейчас я выложу все как на духу — и жалеть не буду. Это серьезно, Джон, предупреждаю! Никси сюда не просто так прислали. И у него, и у них дурное на уме. Скоро ты сам увидишь, что мы ни одного заказа без Никси получить не сможем. Потом лондонское начальство начнет спрашивать, с какой стати мы теряем лучших зарубежных клиентов, а потом…
Тут он умолк, потому что я услышал шаги Никси и Харфнера и вынужден был прервать их разговор. Мистер Элингтон бросился встречать гостя, и Никси вернулся в контору. Пробыл он там недолго, потому что Экворт, все еще багровый от гнева и ощетинившийся, криком позвал его в комнату для образцов.