Ему тогда сделали несколько предложений, но с такой большой семьей он, видимо, решил не рисковать. Жаль, конечно. По-моему, в шерстяной торговле ему не место.
Я удивился:
— Вроде бы дело ему дается. Почему ты так думаешь?
— Ему просто повезло с фирмой. «Хавес и компания» сильно отличается от своих конкурентов. Однако в случае чего Джон скорее прогнется под обстоятельства и не выстоит.
Я вспомнил, что иногда тоже думал так о мистере Элингтоне.
— Может, ты и прав. Джо Экворт покрепче будет. Кремень, а не человек! Но все же мне кажется, что мистер Элингтон пока приносит фирме больше пользы, чем старик Джо. Он находчив и энергичен, знает, когда надо потрудиться, а когда игра не стоит свеч. В торговле стойкость не главное.
— Я видел поболе твоего, Грегори, пусть сам никогда и не торговал. С первого взгляда это дело нехитрое, но где-то за курением трубок, питьем кофе и настольными играми прячется поле боя. Поэтому я и не полез в коммерцию. Не люблю воевать, — с усмешкой заключил Джок. Сестра не предупредила его, что повоевать ему все же придется: одно из сражений принесет ему Крест Виктории и смерть. А может, как раз предупредила?.. Джок плавно и мощно шагал вперед, его смуглое лицо вновь приняло невозмутимое выражение — ни дать ни взять вождь благородного племени.
Мы покинули Браддерсфорд и обратили взоры к горам. Воздух оглашали пение жаворонков и блеянье овец. По обе стороны от дороги протянулись серые каменные заборы, конца которым не было до самых высоких пустошей. Последние облачка тумана растаяли, синева над головой стала выше и глубже, а золотой свет, казалось, можно потрогать — и мягкое тепло тоже. Меня тянуло еще поговорить об Элингтонах, но я не знал, с чего начать. Словно прочтя мои мысли, Джок сказал:
— Я бы на твоем месте не привязывался сильно к Элингтонам.
— Что… почему, Джок? — пробормотал я. — Почему ты так говоришь? Послушай, только ответь честно, я ведь не выставил себя дураком, а? — В нежном возрасте мы все боимся выставить себя дураками, но сами не замечаем, когда это действительно происходит.
— Нисколько, — ответил Джок. — Никто над тобой не смеется. Сестры раньше иногда хихикали, но ты ведь знаешь девушек, им только дай повод.
Я девушек не знал, однако спешно ответил, что знаю.
— Тогда что ты имел в виду, Джок? Почему я не должен привязываться к Элингтонам?
— Я не говорю, что мы вообще не должны привязываться. Что мы не можем любить других людей и быть преданными друзьями.
— Да я так и не подумал… Но что ты имел в виду?
Прежде чем ответить, Джок попросил меня описать свои чувства к Элингтонам в тот день, когда я впервые заметил их в трамвае. Я честно рассказал ему про волшебство, которое от них исходило.
— Наверное, если бы сестры не были так хороши собой, я бы воспринял их иначе, — заключил я. — Но одной только красотой девушек этого не объяснить. Мне словно бы открылась чужая жизнь, насыщенная и полная радости… а сам я мог только смотреть на нее со стороны.
— Хорошо сказано, Грегори. Какой ты все же необычный юноша! Иногда ты мудр, как сова, а иногда наивен, как дитя… Все дело в том, что ты приехал сюда один, без семьи — дядя с тетей не считаются — и вдруг встретил Элингтонов. Конечно, они произвели на тебя впечатление. Неудивительно. Я тоже их люблю, ты знаешь. Но не надо их идеализировать, не делай из них богов. Мужчинам это свойственно, особенно когда им вскружит голову какая-нибудь бедовая девушка. Волшебство должно быть не в людях.
— Но где-то оно должно быть!
Я верил в это тогда и верю по сей день. Жизнь без волшебства быстро начинает увядать.