Во-вторых, устройство отныне не способно было передавать болевые ощущения. Связанно это было с тем, что полет фантазии человека мог завести его очень далеко. И некоторые люди в своих грезах переходили разумные пределы. А поскольку боль из фантазии воспринималась организмом как реальная, то несколько человек так и не вернулись из сновидений.
И третье, самое главное – устройство стало доступным. Теперь его стоимость была несколько больше моей месячной зарплаты. В силу этого почти каждый человек мог позволить себе это.
Так началось победоносное шествие данной технологии по нашей планете.
3
Однажды мне довелось вести классный час среди учеников десятого класса. Тема классного часа была «Выбор будущей профессии». Конечно, когда мне сказали провести это занятие, я понимал, что оно никому не требуется. Лишь бы была галочка в отчетных документах. Когда я вошел в кабинет, на местах была едва ли половина класса. Разумеется, кто задумывается о выборе профессии в шестнадцать лет, это потом, когда тебе будет двадцать пять, и ты начнешь потихоньку принимать антидепрессанты, то в сознании появится мысль, а не ошибся ли я в выборе?
Что ж я отвлекся, вернемся к уроку. Я не был наивным и понимал, что раздавать этим ребятам тесты, как минимум бессмысленно. Я решил с ними просто поговорить полчаса и отпустить по домам. Я по очереди спрашивал, какие у кого есть интересы и тому подобное. Как показал опрос, своих интересов уже ни у кого не осталось, родители старательно поработали над детьми, привив необходимые, по их мнению, интересы. Они все были будущими служащими с хорошей зарплатой. Им всем было интересно заниматься с репетирами, и всем не терпелось поступить в определенный институт. Никто не понимал, зачем это ему, но мантра «Так будет хорошо» имела замечательное свойство. Я, конечно, понимаю, что по окончанию школы человек еще не может даже себе объяснить, чего он хочет от своей жизни, поэтому его надо несколько подталкивать к решению, именно подталкивать, а не перекраивать, как захотелось. Эти мысли я оставил при себе, мне не хотелось, чтобы какая-нибудь сердобольная мамаша прибежала потом к директору и сказала: «Я так хотела, чтобы мое чадо занималось тем, чем я хочу, а из-за этого, простите, психолога у чада теперь свое мнение появилось». Ну, как-то так.
Я сидел и, пропуская мимо ушей, слушал, как интересно заниматься географией на курсах такого-то института. Потом я говорил что-то вроде: «Молодец, замечательно». Вот очередь подошла к последний парте, за которой сидел тщедушный юноша, за все время не произнесший ни слова.
– А мне ничего не надо, – сказал он и уперся взглядом в стол.
– То есть?
– Все, что я хочу, у меня уже есть, – опять взгляд в стол.
– Расскажи поподробней.
– Я хотел быть пилотом, но здоровье мне не позволяет. Точнее раньше я думал, что не позволяет.
– Прости, но ты вылечился от какой-то болезни? – я окончательно растерялся.
– Нет. – Мальчик снисходительно улыбнулся. – Вы слышали об устройстве Христо Станкича?
– Да.
– Так вот, родители дали мне возможность быть пилотом. Они подарили мне это устройство, и теперь я пилот, стоит только лечь спать.
– Но ведь это только фантазия, не так ли?
– Нет, вы не понимаете, там я пилот, это та реальность настоящая, а в этой я просто калека. Тот мир – мой мир. А этот – ваш. И я вынужден зачем-то возвращаться сюда. Может, закончим урок?
– Ты опаздываешь?
– Да, у меня скоро вылет.
– Ну что ж все свободны. Спасибо за урок, – мне не хотелось задерживать ребят, развивая тему.
Этот парень не выходил у меня из головы. Он действительно считал себя пилотом. И меня это озадачивало. Неужели тот мир, созданный устройством, настолько реален, что не отличается от нашего? И в таком случае, неужели там действительно можно быть тем, кем хочешь? Самое удивительное, что чем чаще я возвращался к этим вопросам, тем сильнее хотел установить данное устройство.
Я решил поделиться данными мыслями с самым близким человеком – Линой. Усадил ее на диван и рассказал ей историю этого мальчика, бродя туда-сюда около дивана. После чего предложил попробовать данное устройство.
– Да, конечно, давай попробуем. Я сама хотела тебе предложить, но постеснялась.
– Почему?
– Решила, что ты подумаешь, будто я бегу от тебя.
– Глупости… Стой, а ты не думаешь что я бегу от тебя? – я сел на диван рядом с ней.
– Нет, конечно, куда ты от меня денешься?
– Какая самоувереннось… – я укусил ее за мочку уха. – И все же я сомневаюсь.
– Эй, – она подсела поближе и заглянула мне в глаза. – Ты же всегда хотел побывать на Марсе, долететь до Бетельгейзе или как ее там… Не важно. Так вот что-то подсказывает мне, что это единственный шанс.
– Ты умеешь убедить. А что будешь делать ты?
– Я буду всю ночь бить своего шефа битой. Он меня допекает днем, ночью я забиваю его до смерти. Все по справедливости.
– Все я согласен.
Вот в такой непринужденной обстановке мы и приняли столь серьезное, и как покажет время, судьбоносное решение.
Если мне не изменяет память, то через шесть дней после вышеописанных событий мы сдали все необходимые анализы и прошли все обследования, которые требовались. Врачам требовалось еще четыре дня на обработку полученной информации и вынесение вердикта. Все эти четыре дня Лина провела в полном нетерпении. Помню в детстве я являлся фанатом одной книжной серии, и выход каждой книги сопровождался такими же мытарствами. Когда до заветной даты оставалось всего несколько дней, ожидание становилось особенно тягостным. Хочется, чтобы время прошло как можно скорее, и в тоже время кажется, что каждый следующий час длиннее предыдущего. Я думаю, каждый из нас знаком с подобным чувством. Так вот Лину снедало ожидание, я же относился к этому значительно спокойней, мной двигало скорее простое любопытство.
В назначенный час мы явились на прием. Вернее мы явились за полчаса до назначенного времени, в силу того, что Лине очень не терпелось сюда приехать и вообще «Сегодня выходной, маршрутки плохо ходят, а вдруг очередь, или мы последние, врач увидит, что нас нет и домой пойдет». Или за городом разобьется самолет, перевозивший образцы самых страшных вирусов на Земле. Или разразится земная твердь, дьявол явится на Землю, и наступит апокалипсис. Разумеется, последнее я добавил от себя, но некоторые заявления Лины граничили с тем, что я сказал выше.
Что ж мы сидим в коридоре около приемной, точнее я сижу. Лина в броуновском движении по нему передвигается. Мне уже начало надоедать ее метание, когда нас, наконец, пригласили к врачу.
Мы зашли в кабинет, и врач сразу пригласил нас сесть. Это был пожилой мужчина с чисто выбритым лицом, копной стильно стриженых седых волос и аккуратными очками в золотой оправе на носу. Его вид внушал доверие, но, видимо, он достаточно много пил, его выдавали заплывшие глаза и характерные красные пятна на лице. Тем не менее, сейчас он не был навеселе, это я понял по отсутствию запаха и по четкости движений, хотя из-за долго употребления его руки уже начали мелко дрожать.
– Здравствуйте, Лина. Добрый день, Вадим, – сказал он держа две папки в руках.
– Я… Артем, – сказал я.
В этот момент повисла гробовая тишина. Было слышно только, как за окном по дороге едут автомобили. Врач стал пунцовым. Отложил папку Вадима, которая была у него в руках и долго рылся в столе.
– Ах, да вот она. Как же я мог забыть интересно… интересно… – он еще долго что-то нечленораздельно бормотал, разглядывая папку с моим именем.
– Может вы нам все-таки уделите внимание? – если Лина начинала так говорить, быть беде, скоро она выйдет из себя.
– Да, конечно, прошу простить меня, – он встрепенулся, как будто его только что разбудили. – Лина, вы можете прямо сейчас пройти процедуру у нас все готово, потом пару дней вас понаблюдаем, и если все будет замечательно, а я уверен в этом, вы отправитесь домой.