Сзади, приглушенная расстоянием, хлопнула растяжка, следом, почти без перерыва, – вторая. И тут же над кронами деревьев вспухли и начали взбираться все выше и выше в небо две ярко-красных ракеты. Обе отработали. Добрынин прикинул расстояние – километров пять. Теперь минут десять на суматоху, на оказание помощи раненым и посеченным. Только потом дальше тронутся, но теперь уже осторожнее пойдут. А он отрываться начнет и к каравану как раз с необходимым запасом времени прибудет. Тут уже не двадцать минут и даже не тридцать – не меньше часа в запасе.
От дуба взял резко на восток. Местность, вначале ровная, вскоре начала довольно шустро забирать все больше и больше вверх, в гору. Понемногу менялся и лес – меньше травы и подлеска, меньше лиственных деревьев, больше крупного кустарника и сосен. Бежать стало легче – сосна растет на песке, который не нравится подлеску и Данил наддал, понимая, что оторваться нужно как можно дальше. Качественно оторваться, чтоб в разгар плясок у каравана не получить пинок по заднице от подоспевших преследователей. В нем сейчас боролись два прямо противоположных желания: ломить вперед, быстрее добраться до лагеря и устроить кипишь, – и остаться на месте, подготовить засаду, понаблюдать, увидеть, что представляет собой погоня. С его-то подготовкой, да работая из неприметного укрытия бесшумной винтовкой – гарантированно ухлопает в таком лесу человек пять за раз. Дальше снова рывок и новая засада… Чисто Спартак в бою с самнитами. Так, глядишь, и отработает всю группу. В одном только загвоздка: пока он тут будет стрельбой по целям развлекаться кто-нибудь додумается в лагерь сообщить. И тогда не видать ему хабара как своих ушей.
Пока пер вперед по бурелому – как-то не обращал внимания на свой боевой трофей, не до того было. Но теперь, вырвавшись на открытый участок и прибавив ходу, Данил сразу же почувствовал, как сильно помогает ему комбинезон. Ощущение было такое, словно толстая ткань уника снимала с мышц часть усилия, брала на себя львиную долю работы, резко увеличивая мощностные показатели. Приноравливаясь к скафандру, он пару раз легко подпрыгнул, затем, ускорившись, сильно толкнулся вверх – и без труда перелетел через завалившееся на пути дерево. Метра два высотой, не меньше! Запнулся было, сбившись с темпа, – но комбез помог и тут, ускоряя движение ног и выравнивая стремительный бег. Однако… Данил ошалело покрутил головой. Пожалуй, на первых порах поосторожнее надо, пока мозг не соразмерит мощность усилия с отдачей на выходе…
Спустя полчаса бега в ускоренном темпе, когда начало сбиваться дыхание и тело принялось наливаться первой, еще не свинцовой, тяжестью, он вновь сделал привал. К этому времени рельеф опять изменился, местность теперь поднималась с севера на юг, а Добрынин вот уже некоторое время бежал на восток, перпендикулярно подъему, словно обегая поднимающуюся вправо от него гору. Слева сквозь кроны деревьев время от времени проглядывало безбрежное таежное море – и вдали, не менее чем в десяти километрах, тонкой прерывающейся линией виднелся бетонный периметр комбината посреди здоровенной проплешины. Там все еще шел бой – наверняка выкуривали остатки защитников, чистили застройку и подземные коммуникации.
Охотники остались далеко – Добрынин надеялся, что теперь у него в запасе не меньше двух часов. Все ж скорость он после первого привала развил высокую, рвал галопом, а преследователи, небезосновательно опасаясь повторных сюрпризов, вынуждены были проверяться и терять на этом время. А то и вовсе повернули назад, осознав бесполезность преследования.
Немного переведя дух, он опять погнал вперед, забирая теперь уже к северо-западу, чтобы оставить периметр комбината справа и выйти на лагерь. Отсюда почти все время шел спуск: сначала резкий, потом все более и более отлогий, и последние пару километров он двигался практически по ровной местности. Чтобы не сбиться с курса, вновь пришлось лезть на дерево. Комбинат виднелся впереди и правее, направление выбрано правильно, ориентировочное положение лагеря – десять километров к западу.
И все же он чуть было не промахнулся. Оно и немудрено – летом в лесу распознать укрытую масксетями технику сложновато. Однако вышел удачно, местность узнал – на днях ходил тут несколько раз в разведку к комбинату, потому и запомнил. До места совсем ничего, каких-то полкилометра и с этого момента требовалась осторожность. Вывалиться из кустов прямо под нос караулу – такое ему совсем не улыбалось.
Минут двадцать ушло только на то, чтоб подобраться поближе к лагерю. Расположение постов он не знал, количество задействованного народу тоже. Однако что-то подсказывало – немного. Люди сейчас гораздо нужнее в другом месте.
Шагов за пятьдесят, когда сквозь деревья стали проглядывать квадратные контуры кунгов на пригорке, Добрынин остановился. Улегся у толстого дерева, прижался к стволу, надеясь хоть немного слиться чернотой костюма с серой древесной корой, замер, выискивая посты. Для наблюдателей со стороны лес сейчас весь в тенях и солнечных бликах, и черное пятно между корней разглядеть сложновато… Однако – возможно. Особенно если оно, это пятно, движется в зеленке. Заметка на будущее – нужно с этим что-то делать. Масксеть на комбез накрутить, или наподобие, чтоб в пестром зеленом лесу черным пятном не маячить.
Первого караульного он углядел минут через десять. Тот лежал под кунгом, в тени у самого колеса, и, если б не шевельнулся, так и остался бы незамеченным. Но, видать, не судьба. Допустил ошибку – пеняй на себя. Но и то ж… Бойцов понять можно. Во-первых, зудит все внутри: товарищи там комбинат штурмуют, заняты делом, а ты изволь в охранении сидеть. Во-вторых – и дисциплина слегка упала: кого тут караулить, посреди таежной глуши, если все события у комбината разворачиваются, а значит и все действующие лица там. Расслабились! Кто ж знал, что беглый сталкер из ловушки вырвался и решил перед обратной дорогой в гости заглянуть…
Шлеп. Тихий кашель винтореза и боец ткнулся головой в траву. Добрынин, держа ствол неподвижно, повел взглядом вправо-влево, ожидая кипиша, но вокруг стояла все та же умиротворяющая тишина. И все ж расслабляться не стоит. Если у них перекличка организована, в любой момент может сосед с проверкой заявиться.
Закинув винтовку за спину, он вытащил «Пернач» и, распластавшись по земле, словно огромная черная ящерица, опираясь лишь на локти и колени, пополз к крайнему кунгу. Нырнул под днище, попятился глубже, под задние мосты, укрываясь между колес, утянул за собой бренные останки. Наскоро обшарил, собрал все в кучку. Четыре гранаты, дым, пяток магазинов для калаша и сам автомат, радиостанция, макар с запасным магазином, фонарик. Средней руки хабар, но не в его положении привередничать. Все в дело сгодится. Вот хоть те же патроны от ПМ – для «Пернача» как раз подойдут.
Радиостанция вдруг квакнула нечленораздельно… Добрынин замер, лихорадочно соображая. Проверяются. Ответа, ясное дело, не будет – и спустя очень малое время придут с визитом. И наверняка не в одиночку.
Пристроив тело так, чтоб с первого взгляда казалось, будто боец прикорнул, устамши, и взворошив землю, прикопать натекшую кровь, Добрынин метнулся к кабине. Забрался внутрь, притворил дверь, улегся спиной на сиденья, выглядывая из-за приборной панели на улицу и держа винтовку наготове. Давайте, голубчики, подтягивайте… вас тут уже ожидают.
Надо отдать должное – работала охрана четко. Минуты не прошло, как из-за соседнего тягача, шагах в семидесяти, появилось трое. Один тут же занял позицию на контроле, у кунга, ближе не пошел. Двое, разобрав сектора, поводя стволами, медленно пошли вперед. Данил, дождавшись, когда они поравняются с кабиной, приподнялся на сиденьях и выстрелом из ВСС свалил дальнего страхующего. Выпустив из рук винтовку, подтянул ноги чуть не к подбородку – и, вкладывая в удар всю свою силу, помноженную на мышечные усилители скафандра, саданул обеими ногами в дверь. Не привык еще к комбезу, а потому эффект получился просто поразительным – петли не выдержали удара, и дверь, вылетев словно из пушки, смела обоих охранников, как пушинки. Добрынин выбрался из кабины, критически оглядывая результат… Подходяще. Оба валяются на земле в расслабленных позах, у ближнего на скуле наливается здоровенная, краснеющая прямо на глазах, гематома, у дальнего – вообще висок в крови. Отбегался, касатик. Но в этом деле нужно чтоб наверняка. Особо не торопясь, он забрал с сиденья ВСС, достал нож и двумя контрольными ударами закрепил результат. Еще минус три. Знать бы точно, сколько их тут…