– Подсобка, – нехотя ответила девушка. – Вообще-то, её где-нибудь сзади следовало сделать, но уж как получилось. Любой желающий может прийти и, например, пол помыть или в саду поработать. Здорово, да?
– Потрясающе, – безо всякого восторга отозвался он и заглянул внутрь. Две швабры, лопата, грабли и ещё что-то по мелочи. Да что же такого притягательного в этой церкви? – А другие помещения здесь есть? Как они используются?
– Как везде, – пожала плечами Надежда и тихо предложила: – Оставить тебя одного?
– Спасибо, – возликовал молодой человек, моментально напуская на себя очень религиозный вид.
Девушка с сомнением воззрилась на его довольную физиономию, но молча вышла на улицу. Радовался он напрасно: проникнуть в дальние помещения не удалось (всё же падких на чужое имущество граждан опасались и здесь), а среди уже осмотренного и отвергнутого как вероятный мотив ничего нового не появилось.
Не заметить его досаду Надежда не могла и задумчиво пыхтела позади, когда Даниил размашисто шагал прочь от архитектурного сооружения, не приносившего посетителям практической пользы. Злость усиливалась по мере приближения к известному холму, который стал пристанищем для нечистой силы, пустившей в селе глубокие корни: должно же быть какое-то объяснение хроническому невезению, преследовавшему его с момента знакомства с язвительной колдуньей.
С Надеждой он попрощался чересчур холодно, явно приведя её в замешательство, и не придумав себе более достойного занятия, решил посетить болотистую низину, сыгравшую в жизни Ильи определённую роль. Усиленно отводя взгляд и от церкви, и от аномального холма, Даниил вошёл в тенистые заросли и осмотрелся. Высокая трава местами доставала почти до пояса, и воображение тут же нарисовало диковинную и непременно голодную живность, в ней обитавшую. Стараясь не поддаваться вредоносным фантазиям, молодой человек медленно двинулся вперёд, внимательно глядя себе под ноги, возле которых неаппетитно хлюпало. Воды было не так уж много (устоявшаяся жара наконец оказала какую-то услугу), однако весной здесь, наверное, можно перемещаться только на лодке. И чего его сюда понесло? Неужели не мог найти места посуше для своего суицида?
Ворчливо поминая непредусмотрительного эгоистичного покойного, ни на секунду не побеспокоившегося о комфорте других, он забрался примерно в середину рощи и задумчиво присвистнул: с этой точки открывался отличный вид и на церковь, и на Кулички, и даже на кладбище. Плюс неплохо обозревалась дорога через поле – если по ней кто-то идёт, сразу можно, оставаясь незамеченным, понять, к которому объекту тот свернёт. И это сейчас, когда деревья тонут в зелени, а уж весной, в отсутствие листьев, наблюдательный пункт просто идеален. Интересно, где именно нашли Илью?
Даниил побродил между стволов, разыскивая наиболее выгодную позицию для слежки за окружающими, и отвергнув несколько деревьев, определил самые подходящие. На одном из них висели аккуратный деревянный крест и букет бордовых искусственных цветов, так что, по всей видимости, выбор был верен. Осталось понять, куда он смотрел. Раз постоянно тёрся рядом с церковью – скорее всего, на неё. Но с другой стороны, что делается внутри, отсюда не разглядишь, а остальное Илья мог наблюдать и вблизи, незачем сюда тащиться. Кладбище? Может быть. Местечко вполне оживлённое: и Марго оттуда не вылезает, изыскивая всё новые развлечения, и убийца где-то в том районе сначала хоронил, а потом выкапывал свою жертву. Дом Варвары? Вряд ли здесь найдётся хоть один мужчина, не желавший заглянуть в её окна. Причём интерес мог быть и самым приземлённым, и исключительно практическим – вполне вероятно, что Илья намеревался разоблачить аферистку. Конечно, окна колдуньи отсюда видны не очень хорошо, но если взять бинокль, картина получится совсем иная… Выходит, кто-то сильно не хотел, чтобы Варвара отправилась под суд. А кому это надо, кроме самой Варвары? Марго, естественно, не смогла бы повесить здорового парня, ведьма исключается по той же причине. Остаются её чрезмерно преданные поклонники, то есть примерно треть села. К тому же могут быть и подельники – не факт, что она проворачивает свои махинации в одиночку. Сузил круг подозреваемых, ничего не скажешь.
Ещё немного побродив между деревьями, Даниил выбрался из рощи и направился к селу. Летняя жара становилась всё мучительнее, а мысли расползались, как ленивые сонные мухи, не желая складываться в строгую логическую цепочку. Илью убили ночью – значит, именно в это время суток нелёгкая принесла его на злополучное место. И что он выглядывал в темноте? У Варвары нет электричества, так что подсматривать за ней можно, только когда светло. В церкви по ночам тоже вряд ли кто-то огни зажигает, а на кладбище – и подавно. Даже будь у Ильи самые современные приборы, ничего важного он не увидел бы. Звёзды разве что. Возможно, он с какой-то целью пошёл за своим будущим убийцей, но и у того должен быть весомый повод, чтобы посещать неприспособленную для прогулок рощу в неурочное время.
Испытывая терзания сделавшегося почти бесполезным разума и плоти, внезапно вспомнившей о несостоявшемся обеде, молодой человек угрюмо брёл мимо дома не в меру творческого художника, когда обнаружил, что у Петра Григорьевича гости. У забора тосковал синий джип – не новый, но вполне приличный, рядом – пакеты с продуктами и спортивная сумка, видимо с вещами. С участка доносились мужские голоса, и разговор явно шёл на повышенных тонах.
Внутренне возликовав, Даниил толкнул шаткую калитку и осторожно приблизился к низкому кухонному окну. Увы, с манёвром он опоздал: грузный мужчина средних лет вышел из дома, хлопнув дверью, остановился, нервно вынул из кармана джинсовых шорт мятую пачку сигарет и принялся щёлкать зажигалкой.
– Здрасте, – буркнул Даниил, поняв, что будет обнаружен в следующую секунду.
Мужчина выронил зажигалку, но поднимать её не стал, с тревогой во взгляде ожидая продолжения.
– Пётр Григорьевич дома?
– Занят он, – недружелюбно отозвался гость. – Позже зайдите.
Молодой человек кивнул, равнодушно пожал плечами и минут десять бродил вокруг, наблюдая, как мужчина заносит пакеты в дом. Ничего полезного он не узнал и отправился к ближайшей соседке договариваться о трёхразовом питании.
Темнота опустилась как-то внезапно, в домах вспыхивали и гасли окна, село полнилось радостными людскими голосами, знаменующими конец рабочего дня. Духота отступила, природа начала оживать бодрым стрёкотом, заливистым щебетом и лёгким шелестом ветра в верхушках тополей; на ночном, но ещё светло-синем небе нежно мерцали первые звёзды, рогатый сказочный месяц пасторально завис над домом ведьмы, словно зазывая случайных путников.
Путник не заставил себя ждать и, послонявшись по селу, полез на холм, руководствуясь сразу несколькими желаниями, основным из которых он упорно считал дурацкое расследование.
Варвара, в длинном чёрном сарафане и с распущенными волосами, стояла у калитки. Наряд позволял практически слиться с ночью, и если бы не месяц, наполнявший лысоватую местность призрачным светом, Даниил, скорее всего, прошёл бы мимо.
– Меня ждёшь?
– Восхитительное самомнение, – скривилась ведьма, поблёскивая невероятными глазами.
– Если больше никто не придёт, ты окажешься в неловком положении, – усмехнулся он, бесцеремонно протискиваясь на участок. – Тебе неинтересно, о чём мы болтали с Зубовой?
Варвара из вредности помотала головой, но без особых препирательств последовала за ним.