После этого он перевернул сверток и плотницким карандашом начертил на обороте какие-то иероглифы.
— Что там написано? — спросил у Троя Ли Барри.
— «Средство от котов-вампиров».
— Гонишь.
— He-а. Ну и предупреждения о побочке.
Через час они сидели за кухонным столом Ли — ждали, когда же закипит здоровенная суповая кастрюля на двадцать кварт.
Бабушка Ли поднялась с кресла и доковыляла до плиты с пакетом трав. Трой Ли подошел, помог развязать сверток и держал бумагу подальше от горелки, пока бабушка горстями сыпала травы и животные запчасти в кипящую воду. Из кастрюли валили мерзкие и магические ароматы. В ней будто испускал газы дракон, сидящий на диете из демонов.
— А получится, бабушка? — спросил на кантонском Трой Ли.
— Чего б не получилось? Когда я была девочкой в Китае и город захватили коты-вампиры, мы так и делали.
— А рецепт до сих пор хранится в лавке на Стоктон-стрит?
— Это годный рецепт. — Бабушка сгребла остатки ингредиентов в кастрюлю.
— А как это вообще применяют?
— В шутихах.
— Оно ж мокрое, как же фейерверки запускать?
— Да не знаю я как, мне просто фейерверки нравятся.
Животные позажимали носы и один за другим потянулись прочь из кухни.
— Воняет, как забродившая срака скунса, — высказался Джефф.
Бабушка произнесла что-то по-кантонски. Засим последовало изречение:
— Мои сцуки, — произнесенное с пугающим отсутствием какого бы то ни было акцента.
— Что? Что она сказала? — возбудился Джефф.
— Она говорит: «Так вот и проверяют рецепт на годность, судари мои», — ответил Трой Ли.
Император
Темный полуподвал. Тысяча спящих котов-вампиров. Один вампир — бывший человек. Один огромный бритый гибрид кота и вампира. Осталось пять спичек. Выхода нет. До заката — полчаса, если не меньше.
Император не терпел сквернословия, но, оценив ситуацию и обжегши в процессе пальцы четвертой по счету от полного мрака спичкой, произнес:
— М-да. Сосет с причмоком.
Тут уж ничего не попишешь — иногда человек, даже храбрый и благородный, вынужден говорить неприятную правду. Ситуация действительно сосала с причмоком.
Для освобождения из подвала он перебрал все мыслимое: от постройки лестницы до окна из пустых пятидесятипятигаллонных бочек до истошных воплей о помощи, будто его жгут живьем. Но даже на платформе бензиновых бочек ему не хватало рычагов сдвинуть от окна мусорный контейнер.
Император слышал, как в переулке снаружи скулят Фуфел и Лазарь.
Остальные подвальные окна заложены кирпичом, все стальные пожарные двери на засовах, а лифты, разумеется, давно пропали из шахт вместе с кабелями (Его Величество выяснил это, целый час отжимая двери металлической укосиной, оторванной от полки, на которой вместе с неведомым зверем Четом лежал, свернувшись калачиком, Томми Флад). В лифтовый колодец сочилась пыльная морось сумерек. Именно в этом свете Император понял, что отсюда ему не выкарабкаться, а также — что до заката осталось опасно мало времени: свет был тускло-оранжевый.
Он будет драться — о да, без боя он не сдастся, но даже великолепно проворный фехтовальщик пал под натиском атакующих котов. Каковы же его шансы — во тьме, с одной металлической рейкой? Он уже проверил все пустые бочки на предмет катализаторов — может, удалось бы сжечь противника замертво, пока он не проснулся, — но тщетно. В бочках хранили сыпучие продукты или что-то твердое, но если б даже и не, как ему самому при этом не задохнуться от чада горящих котов?
И тут, размышляя о том, как спастись от пламени, Император сообразил, как можно спастись и от котов.