Миша ответа пока еще не знал, хотя сомнения и догадки уже скользкой змеей закрадывались ему в душу, отдавая холодом, неся ему горькую правду разочарования. «Скорее всего, ему это нужно для подстраховки, на случай, если что-то пойдет не так, чтобы всем дать понять, какой из меня плохой хозяин лохотрона, что я не в силах его контролировать, и тогда братва в лучшем случае выберет другого хозяина, а в худшем…» – Миша взмахнул перед лицом рукой, отгоняя плохие мысли.
Мишан отличался от других людей прежде всего тем, что он верил людям. Всех людей он считал добрыми, всех прощал. Даже когда у его жены на рынке стащили сумку, а его братва нашла вора и привела к нему на расправу, Миша простил его и приказал отпустить. На что Седой возразил и дал команду избить воришку. И о Седом Миша думал хорошо, искренне считая его тоже хорошим и честным, справедливым человеком. Помимо прочего, Мишан был щедрым. К деньгам всегда относился спокойно, как и нужно относиться к ним. Всегда давал всем столько, сколько у него просили. Неожиданно в помещение вошел их адвокат по прозвищу Демон.
– А, Демон, ты уже тут? – сказал Миша.
– А ты вот все сидишь и куришь, как обычно? – ответил вопросом на вопрос Демон, усаживаясь в кресло напротив Миши.
– Ну, чем порадуешь? – спросил Миша.
– Я пришел за деньгами, – ответил Демон.
– Я и не сомневался. Зачем, кому, сколько? – спросил его Мишан.
– Миша, не жмись, я же не все деньги беру себе.
– Да? – удивился Мишан, не ожидая такого ответа. – Ну, на вот тебе тогда, – сказал Мишан, протянув руку Демону через стол для рукопожатия, – и спасибо.
– За что спасибо?
– За честность.
Только тогда Демон понял, что проговорился о том, что он часть выделенных ему денег на расходы берет себе. Демон погрузился в продолжительный шок. А вышло все так потому, что сам Демон последние несколько лет изо дня в день находился в подавленном настроении и в равнодушном состоянии ожидания смерти. Он очень жалел о своем сделанном в прошлом неправильном выборе Дьявола, когда искусился, приняв предложение братвы работать на них7. Сам он тогда был просто молодым юристом, окончившим совсем недавно институт, без работы, так как без связей на нормальную работу не устроишься; без денег, без девушки, без квартиры, машины, мобильника. У него было только желание, огромное желание все это иметь. Вот и подумал Демон, что бы такое ему делать, чтобы его работа была не пыльной, ну, а если б и было бы тяжело, чтобы все это окупалось большими деньгами. И проанализировав ситуацию на рынке, он понял, что самое лучшее – это продавать определенные услуги и получать вознаграждение за свои мозги. Но конкурентов с аналогичными юридическими услугами на рынке было много, вот тогда-то и понял Демон, что нужен эксклюзив, либо нестандартность в чем-либо. Судьбоносный шаг, вернее, что-то такое, от него независящее, должно было случится, какое-нибудь событие извне ко всему этому, что вместе создаст некую судьбоносную формулу8. Ну вот про эксклюзив и нестандартность еще можно было подумать и что-то придумать, а вот как вызвать извне необходимое для работы его судьбоносной формулы событие, он не знал. Хотя в душе догадывался, как это можно сделать. И вот когда приходила тоска, накрывавшая Демона в минуты раскаяния за свой сделанный неправильный выбор в прошлом, он понимал и находил причину, с которой все и началось. Он сильно жалел, хотел вернуться, чтобы все исправить, но это было уже невозможно. Прозвище «Демон» ему придумал Миша за его талант отмазывать братву и за его внешний безликий образ, образ Демона смерти, который безжалостно разит грешников, собирая их души в аду, наслаждаясь своим дьявольским величием. Демон ходил в черной одежде: в черных джинсах или в черных кожаных штанах, такого же цвета ботинках с квадратными тупыми носами на толстенной подошве, в черном кожаном плаще, который никогда не застегивал, что придавало его облику жесткость и демоничность из-за развевающегося по ветру плаща. Его взгляд был таким же холодным, как у Седого. Глядя на такого молодого человека, можно было подумать, что на самом деле ему намного больше лет. Причиной такого вывода служил тяжкий душевный груз Демона, о котором никто из его окружения не знал. Это было тайной Демона, тайной, которую он прятал и от себя самого в глубине души, потому что она была еще и горькой правдой, которая причиняла невыносимую душевную боль.
Талант Демона как адвоката реализовывался настолько виртуозно, что даже сами менты и следователи разводили руками, не зная, как поступить и что делать, а потому тупо поступали, опираясь на положения Уголовно-процессуального кодекса. Демона это не пугало, его философский склад ума и нестандартное мышление приносили свои плоды: сложные вопросы решались им нестандартно9, но позитивно, что радовало Седого, о чем он всегда говорил при всей братве, хваля Демона, пытаясь быть ближе к нему.
Демон всегда рамсил чисто по-пофигизму, как он всем говорил, забивая на все, оттого и не были понятны никому его действия, но которые всегда приносили неожиданный позитивный эффект хотя бы в том, что ни один лохотронщик не сел, если его адвокатом был Демон. Хотя и он совершал иногда странные ошибки, но об этом мы расскажем в дальнейшем.
Демон пришел в себя, вернувшись из своих печальных мыслей обратно, и увидел Мишана, который что-то ему все говорит. Появился звук:
– Чего ты молчишь-то все?! – орал Мишан. – Ты где, черт тебя дери?!
– Тут я, – тихо ответил Демон и так же безучастно произнес: – Мне надо десять тысяч рублей.
– А зачем тебе столько?
– Надо для дела.
– Ну, раз для дела, – Мишан полез в свою толстую барсетку, которую всегда носил подмышкой, достал толстую пачку денег и выдал Демону две тысячи рублей.
– Мало? – спросил строго Миша. Демон окостенел под его взглядом, но тем не менее произнес:
– Мало.
– Еще дать?
– Еще давай.
Мишан не ожидал такой смелой холодной наглости, он уже начал заводиться и нервничать.
– На еще, – сказал Мишан и положил еще пару тысяч на стол, – хватит, может?
– Мало, – сказал Демон, – давай еще.
– На, – сказал Миша, выложив на стол еще пару купюр.
– Мало.
– Мало? – удивился Мишан, совсем разозлившись.
– Да.
– На, – рявкнул он, бросив скомканные купюры на стол. – Мало?
– Да.
– Еще дать?
– Дать!
– На! На! На! – сказал Мишан, выложив уже больше требуемой суммы. – Хватит?
– Да. Теперь хватит, – спокойно произнес Демон, забрав купюры со стола и положив их в свой кошелек.
– Ну ты даешь, Демон, – сказал протяжно Миша, тяжело дыша. Мне, конечно, не жалко, но имей ты совесть, как так можно людей разводить?! У тебя даже настроение поднялось.
Демон пропустил слова Миши мимо ушей, ответив:
– Да, кстати, Миша, я много разговариваю по мобильному телефону по работе. Не мог бы ты мне оплачивать мобильную связь? А то представь, я вдруг понадоблюсь, а у меня труба отключена.
– Ну ты обнаглел, – сказал Мишан, – а по шапке получить не хочешь?
– Мне все равно, – тихо ответил Демон, – мне вообще все это уже надоело.
– Что надоело?
– Шестерить вам надоело. И вообще я хочу уйти от вас.
– Уйти ты хочешь? – изумился Миша.
– Да, вы мне слишком мало платите, – привел такую причину Демон, чтобы скрыть свою истинную неприязнь к самому себе.
– А сколько бы ты хотел, чтобы тебе платили?
– Это решает Седой, а не ты, ему и скажу, когда спросит.
– Ну, ну, – ответил Мишан, сдерживаясь. – Ты хоть понимаешь, что ты, Демон, меня разводишь? Просто безбожно разводишь у меня же на глазах, пользуясь моим доверием к тебе, – сказал Миша, принуждая себя быть спокойнее.
– А вы как людей в лохотрон разводите?
– Ну, ты это… говори да не заговаривайся, – сказал Мишан обиженным голосом.
– Спасибо, Миша, пока.
– Богу спасибо, – ответил Мишан любимую фразу Седого, убирая пачку купюр в барсетку.
– Тебе спасибо, а не Богу, – ответил Демон.