– Моя спутница миссис Уоррен – англичанка, вдова, леди благородного происхождения. Во время плавания из Сиднея в Лондон на ее судно напали
пираты. Миссис Уоррен и ее дочь были взяты в плен, и ребенка оторвали от матери.
Раджа перевел взгляд на Алекс:
– Леди была продана в рабство?
Они заранее обсуждали, должна ли Алекс рассказывать о себе. То, что раджа, безусловно, был в курсе дела, позволило ей сказать правду:
– Да, ваше величество. Меня освободили благодаря помощи капитана Эллиота, и сейчас я ищу мою дочь. Нам удалось узнать, что ее передали вам в
качестве подарка.
Она упала на колени и коснулась лбом мраморного пола в низком, уважительном китайском поклоне. Снова подняв глаза, она продолжила с мольбой в
голосе:
– Пожалуйста, ваше величество, помогите мне вернуть ее. Я буду признательна вам до конца моих дней.
Раджа Фахад всматривался в ее лицо, его костлявые пальцы задумчиво теребили белые перышки голубя.
– На женской половине дворца много детей. Как выглядит ваша дочь?
– Кейти около девяти лет, у нее длинные белокурые волосы и синие глаза, как у меня, – объяснила Алекс. – Ее отняли у меня полгода назад и…
Раджа жестом приказал ей замолчать и поманил своего дворецкого. Они обменялись несколькими фразами, и слуга вышел за дверь.
Фахад подбросил голубя, и тот послушно слетел с его ладони. На его грудке алел кроваво красный круг.
– Говорят, мои священные голуби очень редкие птицы. Водятся такие в вашей стране, капитан?
– Нет, насколько мне известно, ваше величество. – Гэвин огляделся вокруг. – Мне не приходилось видеть ничего похожего на ваш сад. Наверное,
только рай может сравниться с этой красотой. – Маленькая птичка села на его плечо и принялась клевать золотой эполет, поглядывая на Гэвина
круглыми, словно бусинки, глазами.
Гэвин завел с раджой беседу о птицах и естественных науках. Алекс молча ждала, и со стороны могло показаться, что она совершенно спокойна, если
бы не крепко сжатые кулаки и не смертельная бледность, залившая ее лицо. Священный голубь смело подлетел к ней и, опустившись на пол, принялся
клевать подол ее платья. Она замерла, глядя на птицу. Гэвин испугался, что она не выдержит этих последних мгновений мучительного ожидания и, не
дай Бог, взорвется. Тогда все пойдет насмарку.
Наконец за их спиной скрипнула дверь. Гэвин оглянулся – к ним приближался дворецкий, а рядом с ним шли женщина и девочка. Сердце Гэвина упало,
когда он увидел ребенка. Девочке было по виду около девяти лет, но вряд ли это насупленное, упирающееся существо могло быть дочерью такой
женщины, как Алекс.
Алекс бросилась вперед, ее лицо вспыхнуло от радости.
– Кейти!
– Мама! – Личико девочки просияло, и она стремглав бросилась к матери, распугивая птиц. Она неслась как стрела, и во время бега ее покрывало и
головной убор слетели, открыв белокурые локоны и лицо… абсолютную копию Алекс!
Они сошлись в центре сада. Алекс упала на колени и, прижав к себе дочь, зарыдала.
– Кейти, Кейти, девочка моя, – повторяла она сквозь слезы.
Гэвин наблюдал за ними, чувствуя, как в горле у него запершило, а на глаза навернулись слезы. Его дочь Энн сейчас была бы такого же возраста, и
волосы у нее, наверное, были бы такие же светлые, как у Кейти. Но почему то эта мысль не обожгла его. В его воображении предстал образ Хелены, а
рядом с ней Энн… Они сейчас где то в райской долине, и обе смеются. И его дочь такая большая, какой была бы сейчас, останься она жива. Слова
Алекс, сказанные в ту ночь, когда они покинули Мадуру, подарили ему покой…
Алекс, плача, обратилась к радже:
– Я нашла свою дочь, ваше величество! У меня сейчас нет денег, но если вы доверяете мне, я пошлю выкуп, достойный принцессы.