Если проиграете – вы остаетесь на Мадуре на двадцать лет.
Мысль потерять контроль над собственной жизнью на столь долгое время заставила Гэвина содрогнуться.
– Нет, только на пять лет. Строить планы на столь долгое время – значит искушать судьбу.
Султан улыбнулся, обнажив зубы.
– Десять лет. На меньшее я не согласен.
Десять лет. Такой громадный отрезок жизни! Но выхода у него нет.
– Хорошо, пусть будет десять. Но в любом случае, выиграю я или проиграю, миссис Уоррен получит свободу и вы узнаете, кто держит в плену ее
маленькую дочь.
Хасан пожал плечами.
– Прекрасно. Мне нет дела до того, почему вас так беспокоит ее судьба. Так мы договорились?
И только теперь Гэвин осознал, чем он рискует. Он ставит на карту свою жизнь ради незнакомого человека. Но, черт возьми, он не может отвернуться
от женщины, оказавшейся в таком чудовищном положении! Отец учил его, что мужчина обязан защищать женщину, и это убеждение он пронес через всю
жизнь. Хелена смеясь называла его «мой странствующий рыцарь».
– Я согласен. – Он протянул руку. – Я могу победить, вы знаете.
Жесткая рука Хасана сжала его ладонь.
– А можете и проиграть, Эллиот. – На его губах опять появилась опасная улыбка. – Но ради такой прелестной леди стоит рискнуть. Не так ли,
капитан?
Глава 6
Она ходила и ходила взад и вперед, тупо меряя шагами тесное пространство клетки. Отсутствие Гэвина Эллиота затягивалось, и Алекс ломала голову,
что это может означать для нее.
Когда он наконец вернулся, она кинулась к решетке, вцепилась в прутья, стараясь отгадать, с чем он пришел.
– Что случилось? – Он не ответил, и тогда она прошептала со страхом: – Султан не согласился продать меня вам?
– Не совсем так, – покачал головой Гэвин. – Он дал мне шанс выиграть вашу свободу в традиционной игре Мадуры. Игра в кости. Здесь ее называют
«львиная игра». Специальный многогранник, имеющий двенадцать сторон, бросают пять раз, и игрок должен выполнить то задание, которое ему выпадет.
К тому же я имею право на один отказ, так что шансы выиграть вашу свободу не так уж и малы.
Она молча смотрела на него, обдумывая полученную информацию.
– Это… странно. Да, странно, – наконец медленно проговорила она. – Но разве моя жизнь вообще не стала странной с тех пор, как я попала в плен? А
что это за задания?
– Я толком не знаю, но Хасан упоминал рукопашную борьбу, плавание, ныряние, стрельбу по мишеням и шахматы. – Гэвин улыбнулся: – Одно из
возможных заданий – битва с драконом. Я представления не имею, что это такое.
– Боюсь, это опасно для вас. Очень опасно.
– Но наш поединок не предусматривает смертельного исхода, так что сыграть в «львиную игру» даже интересно; и потом, это не более опасно, чем
быть моряком.
Рабство научило ее способности читать чужие мысли, и она поняла, что у Гэвина просто не было выбора и ему пришлось согласиться.
– Это несправедливо – рисковать ради меня!
– Я ценю вашу заботу, но султан теперь не захочет менять свое решение. Ни у вас, ни у меня не будет другого шанса.
Неправда. Гэвин мог уплыть с острова в любое время. Вместо этого он предпочел остаться и ввязался в опасную игру, чтобы ее спасти.
– Когда начнется состязание? – взволнованно спросила Алекс.
– Завтра утром. Султан решил превратить эту игру в дворцовый праздник. Буддийский монах в качестве судьи, толпа придворных, музыка, угощение и
много вина. – Гэвин улыбнулся: – Львы и христиане – чем не развлечение для толпы?
Она передернула плечами:
– Надеюсь, вам повезет.