– Кто здесь?! – тихо спросил он, но ответа не последовало, и Артур прижал револьвер ближе.
– Артур, – отозвался кто-то.
Артур вздрогнул, резко приподнялся и направил револьвер в сторону, откуда доносился голос. В темноте он никого не увидел.
– Еще раз спрашиваю, кто здесь? Отвечай, иначе вышибу мозги!
Последовала пауза, затем неуверенным голосом ему ответили:
– Если я поднимусь, ты опустишь ружье?
Артур выпрямился, вскочил и твердо встал на ноги. В темноте он увидел чей-то силуэт.
– Где ты?! Кто ты такой и что ты делаешь в моем доме?
– Убери ружью. Это я… это…
– Считаю до трех. Отвечай! Раз… Два… Молись, тварь…
– Артур… это… я. Мигель, – ответил голос.
– Что?.. Мигель?!
– Да, опусти ружье. Это я, твой брат.
– Мигель?! – повторил Артур и медленно опустил револьвер.
– Я знаю, что ты не ожидал меня увидеть здесь в такое время, но я вынужден был прийти к тебе. Кроме тебя у меня никого нет, Артур…
Артур стоял и смотрел на Мигеля как на привидение. Он не видел родного брата более двадцати лет, и даже не знал, жив ли он. А теперь он стоит здесь перед ним и говорит с ним. «Нет, это определенно белая горячка! – подумал он. – Надо завязывать со спиртным».
– Артур, ты слышишь меня? Я брат твой, Мигель. Ты не хочешь меня обнять?.. Конечно, ты не захочешь этого делать. Я смотрю, ты очень хорошо поднялся, а я что? Остался никем. Ты имеешь полное право смотреть на меня как на ничтожество, Артур, но обнять своего брата ты должен.
Артур медленно подошел к нему и осторожно хлопнул его по плечу. Мигель же в свою очередь сильно обнял его. Никогда Артур и Мигель не были так близки как в эту минуту. Они были похожи характерами: оба скверные и оба мстительные. Их детство протекало не самым веселым образом. Однажды Мигель ударил Артура вилкой, от чего у Артура на спине остался шрам в виде трех точек. Артур увлекался законами, а Мигель их отрицанием. Впрочем, и тот и другой признавали их бессмысленность. Артур был старше Мигеля и чуточку мудрее: его отличало от брата его непревзойденное хладнокровие и лидерское спокойствие; Мигель же всегда был импульсивен и суетлив – решения он принимал необдуманно. Несколько раз братьев разлучали по случаю развода их родителей. В период, когда Артур находился у матери, Мигель находился с отцом… и наоборот. Они оба ненавидели своих родителей, но даже ненависть у них была неидентичная. Артур ненавидел их, руководствуясь рационализмом – он считал их безответственными и несерьезными людьми. Мигель же в силу своей чувствительности ненавидел их за причиненную ими ему боль и страдания. В семнадцать лет Мигель оказался в решетке за употребление и хранение наркотиков. (Артур часто думал о том, что возможно Алекс унаследовал эту зависимость по его линии). Тогда его осудили на десять месяцев. Артуру на тот момент было двадцать лет. Отец отказался от общения с обоими сыновьями, а мать привела домой любовника. Тогда он и принял решение уйти из дому. С этих пор Артур и Мигель не виделись, да и Артур не очень горел желанием видеть своего непутевого брата. Он не любил его так же, как не любил родителей. Сложно сказать, что он кого-либо горячо любил: обычно он либо уважал, либо не уважал. Единственной отрадой, единственной надеждой за всю его жизнь был один человек – его сын. Он видел в его лице продолжение себя, и считал, что сын станет персоной великого значения как минимум в местных кругах. Но связь с дочерью банкира лишила его всяких надежд. Если бы Анастасия была бы «простой смертной», то все было бы куда проще. Он мог запросто оградить ее от сына, обвинив ее в холодном расчете. Артур мог пойти на все. Но Анастасия оказалась не простой девушкой – случись, что с ней, во всем обвинили бы Артура и Алекса, а скандала он не хотел. Репутация превыше всего. Но теперь он был настроен убрать женщину, которая была виновна во всем, к тому же она предала его сына и его самого. Вы только представьте, какой он покрывался краской, как представлял себе, что она возит его на машине, подаренной Артуром, приводит в дом Алекса… Появление Мигеля на фоне этих мыслей нисколько не смутило Артура. Он принял его, казалось бы, тепло (раз все-таки согласился обнять), но помешать его плану не должно было ничего.
– Зачем ты здесь? – сказал Артур, слегка отстраняясь от Мигеля и приступив к делу. – Как ты сюда пробрался?
– Окно было приоткрыто, вот я и зашел.
– Как ты узнал, где я живу?.. Выпьешь?
– Нет, спасибо, брат. К черту гостеприимство! Мне нужно от тебя кое-что, – зашагал Мигель. В темноте его крупная фигура казалась довольно устрашающей.
– Вот это мне уже нравится! Сразу признался, что тебе от меня что-то нужно. Так что же тебе нужно? Что заставило тебя явиться ко мне в такое время, столько лет спустя? Насколько я хорошо знаю людей, они не объявляются неожиданно, еще и посреди ночи.
– Ладно… Я все тебе сейчас объясню. – Мигель вдруг зашагал, затем резко остановился и сел. Он все еще колебался, и Артур это чувствовал. – Я давно тебя искал, Артур… Ты один можешь мне помочь. Для начала я хочу, чтобы ты меня скрыл от властей. Меня всюду ищут.
– Что ты опять натворил? – спросил Артур настолько непринужденно и спокойно, что Мигель немного удивился. Мигель тогда не понимал, что к Артуру частенько являются с подобными просьбами.
– Я напал на полицейского. Теперь власти ищут меня. Я хочу, чтобы ты мне помог.
Артур закурил сигару. Он стоял, вытаращив свой живот немного вперед в расстегнутой наполовину белой рубашке, словно утверждаясь перед братом.
– Успокойся, Мигель. Власть здесь я, – сказал он, пустив дымное колечко.
– Ты не понимаешь! Меня зафиксировала камера, меня видели люди… Дела у меня совсем плохи. Если поймают, то посадят надолго. Я ведь уже отсидел достаточно.
– Всего-то десять месяцев…
– Нет.
– Больше?
– Не представляешь, насколько больше, – Мигель посмотрел на него и ухмыльнулся. – В общей сложности пятнадцать лет. На мне висит много статей, в числе которых побег. Теперь ты понимаешь, почему я здесь?
– Понимаю. – Артур продолжал слушать Мигеля так, будто все им услышанное в порядке вещей. Брат-рецидивист – что тут такого? Иногда некоторым людям просто необходимо причинить зло – по-другому они не понимают. Так считал Артур. Можно добавить, что он в некотором смысле поощрял «философию оправданного зла». И это словосочетание придумал он сам же. Пустив очередное дымное кольцо, он решился выразить промелькнувшую в голове кое-какую мысль. – Ты ведь мой брат и я должен тебе помочь. Но и ты должен выполнить все мои условия, иначе «всплывешь». А если узнает общественность, то я тебе уже ничем не смогу помочь. – Артур сделал несколько шагов и подошел к окну, – Все, чего я боюсь в этом продажном мире – это толпа, разгневанная толпа. Нет ничего опаснее неуправляемой, одержимой яростью толпы.
– Поэтому ты без охраны? – ухмыльнулся Мигель.
– Зачем мне охрана? Самосуд мне не грозит.
– Неужели ты так чист?
– Не чист, – Артур зачем-то закрыл жалюзи, лучи лунного света перестали проникать в его кабинет. Он подошел к настольной лампе и включил ее. – Просто все делаю как надо.
Мигель разглядел лицо Артура, осунувшееся и устрашающее. Артур разглядел лицо Мигеля, полное тревоги. Они посмотрели друг на друга внимательно, и не желая выразить хоть какую-нибудь эмоцию, продолжили разговор.
– Ты сможешь договориться с полицией? Ты понимаешь, что они в любой момент могут к тебе явиться за мной?!
– Братец, более того, я смогу сделать так, что они сами с тебя пылинки будут сдувать, – сказал Артур и отвернулся от Мигеля. – Это мои люди. Мы здесь все решаем…
– Кто «мы»?
– Я не могу озвучить тебе их имена. – Артур вдруг затих и резко переменил тему. – Я не хочу, чтобы ты напугал Каролину, если только Каролина не напугает тебя. Мне не нравится ее клоунский макияж. Но ты все равно непременно подчеркни, что она красива и элегантна. А что касается тебя самого, то тебе следовало бы помыться и переодеться. Завтра все обсудим. Поднимемся наверх. У меня больное сердце, мне нужно высыпаться. – Артур потушил сигару и направился к выходу. Он не хотел ночевать у себя в кабинете. Ему стало не спокойно, хотя он и не подавал виду. – Пройдем за мной, только тихо.