– Вячеслав! Я не против. Раз ситуация положительно просматривается со стороны основного вирусоносителя, которым является инопланетянка, то через пару часов больной будет у вас. Но приготовь ему изолированное помещение, шутки здесь неуместны!
– Без проблем!
Пегову дали снотворного и перевезли в Пантеон. Когда он проснулся, то не поверил своим глазам: рядом с ним вместе с Дасаевым стояла инопланетянка. Она, не отрываясь, смотрела на него и что-то тихо говорила врачу.
– Я вам полностью доверяю, – повысил голос Дасаев, – но оставлю здесь двоих своих сослуживцев. Они помогут в случае чего. Да и меня будут держать в курсе дела.
Мона Лиза вышла из комнаты, а Дасаев приблизился и сообщил Мирославу:
– Сынок! Ты теперь доставлен в Пантеон и переходишь под контроль инопланетянки. Она владеет достаточными медицинскими знаниями, чтобы справиться с твоей болячкой! Кстати, зови её теперь другим именем, она выбрала себе более симпатичное – Джоконда! Похоже, что к тебе она тоже неравнодушна, рад за тебя, сынок! Выздоравливай, а я отправляюсь в свой госпиталь…
Оставшийся один, Мирослав был слегка растерян изменением в ситуации. Но в комнату уже вошла Джоконда, ослепительно улыбнулась ему и сообщила:
– Не удивляйся, Мирослав, но мне пришлось сделать тебе один небольшой укол нашего сохранившегося лекарства, теперь все страхи остались позади, ты через несколько часов будешь полностью здоров. И нам с тобой следует окончательно познакомиться.
Мирослав не мог сказать ни слова. Эта девушка была неотразима, даже лекарства можно не применять, чтобы поднять Пегова на ноги.
– Я поняла! – инопланетянка присела на стоящий рядышком стул. – Ты не можешь ещё войти в курс событий. И ты не знаешь, что я выбрала тебя своим мужчиной. В нашей цивилизации так принято: после определённого времени девушка имеет право выбрать себе мужчину для продолжения рода. Они становятся неразлучной парой. Но я ещё не узнала твоё мнение обо мне. Мирослав! Ты хочешь жить со мной, хочешь, чтобы мы стали парой?
– Ещё как хочу! – вырвалось у Пегова.
– Вот и я так поняла, когда увидела, как ты на меня смотрел в те дни, когда я ещё лежала не совсем живой! И я в тебя сразу влюбилась, выбрав из всех, кто появлялся в Пантеоне и кого начала различать. И называй меня…
– Джокондой? – полуутвердительно сказал Мирослав.
– Тебе уже сообщили? Это хорошо. Но нам с тобой вскоре предстоит большое путешествие.
– Что за путешествие?
– Мне пришлось вызвать за нами специальный корабль, сегодня вечером мы улетаем с Земли…
– Как же мы исчезнем из Пантеона? – удивился Мирослав. – Кто же нас выпустит?
– Мы с тобой ни у кого спрашиваться не будем! Ты себя хорошо чувствуешь?
– Да, чудесно, – ответил Пегов, вставая с койки. – Только есть хочется…
– Я сейчас закажу для тебя обед. А потом поговорим о перемещении на другую планету.
Джоконда вышла, оставив землянина в недоумении. Он не совсем понимал, зачем ему с Джокондой необходимо покидать Землю.
Моя мечта сбылась! Выбранный мною мужчина согласился стать моим. Я накормила его сытным обедом и начала ему рассказывать, почему мы вынуждены улететь с Земли. Во-первых, Земле угрожает большая опасность, а я не хочу больше подвергать себя опасности, а также подвергать опасности выбранного мною мужчину. Во-вторых, сегодня прибывает вызванный мною звездолёт, другого такого случая не будет долгое время и нужно этим воспользоваться. Тем более, что переселиться нам придётся на похожую на Землю планету, где всё обустроено и где опасности появятся совсем не скоро. Мирослав смотрел на меня влюблёнными глазами, что мне очень нравилось. Присланные Дасаевым молодые врачи, поняв, что они в комнате только мешают нам, тихо смотались по своим делам. Мирослав написал записку своим родителям и оставил её на столе. Ровно в полночь мы с ним переместились в просторную рубку прибывшего за нами корабля. Вместе с Мирославом мы смотрели в иллюминатор на быстро исчезающую Голубую планету. Нас с ним ждала большая и насыщенная разными событиями новая жизнь. Думаю, что Рокотов с другими землянами не будут долго опечалены исчезновением молодой инопланетянки, а родители Мирослава всё поймут из его записки…
ЕГО ЛУЧШИЙ ДРУГ
За окном было прескверно, погода вновь издевалась над синоптиками. В то время, как они предсказывали десять градусов мороза днём и ночью, наш городок утонул в непрерывном мелком дожде и плюсовых температурах воздуха. В добавок к этому порывы ветра превращали ветви деревьев в неприятных чудовищ. А у прохожих на тротуаре в отдельные моменты зонты выворачивало наизнанку! Даже за свежим хлебом в ближайший магазин не хотелось идти – настолько мерзкой представлялась погода.
– Геннадий! Ты что застыл у окна, как истукан? – заскрипела моя половинка, выглянув с кухни. Горло простудила по дружбе, поэтому и скрипит. – Кроме хлеба нужен лук и сосиски…
– Посмотри, что на улице?.. – агрессивно начал я.
Маринка выдвинулась в зал, с укором посмотрела на меня, уперев руки в боки:
– Ты хочешь, чтобы я умерла с голода?
– Да что там в сосисках? Говорят, что больше половины туда добавляют всякой ерунды! Туалетная бумага стоит дороже…
– Википедия гласит: сосиски – колбасное изделие, которое изготовляется из измельчённого варёного мяса или его заменителей, – сообщила мне жена, после чего я подумал, что придётся собираться.
– Кстати, – добавила она, – если в перечне ингредиентов на пачке сосисок найдёшь туалетную бумагу, можешь их не покупать. А чтобы не ошибиться, возьми с собой очки!
С тем я и попёрся в «Пятёрочку» за углом, там всегда много жёлтых ценников, мимо которых я стараюсь побыстрее проходить. Жёлтые ценники означают знак опасности, такие закрепляют над продуктами питания, у которых либо просрочен срок использования, либо есть другая причина, отчего помеченные ими товары брать не рекомендуется. Я уже пару раз на этом ловком приёме хозяев магазина попадался.
У полки с хлебом я столкнулся с каким-то типом, похожим на зарубежного чувака – небритый, в распахнутой куртке с портретом президента на спине и с надписью Putin, в чёрных очках и что-то жующий.
– Осторожно! Я из-за вас чуть батон не выронил! – вынужден был сделать я замечание, после чего чувак снял очки и широко улыбнулся:
– Так и думал, что ты меня ни за что не узнаешь! – сказал он и ещё раз больно двинул меня локтем по боку, а потом полез обниматься.
Это было круто! Мы встретились с Пашей Коврижкиным после двадцати лет, последний раз я видел его на вечере выпускников нашего класса. Я пошёл работать на наш электроламповый завод, одновременно учился в вечернем институте, а Паша куда-то исчез. Никто из наших не знал его местонахождения. Даже были предположения, что он попал в ДТП со смертельным исходом невдалеке от города, но в районном ДПС меня успокоили, сообщили, что Коврижкин в том ЧП не значился. Родных здесь у Паши не было, жили они в отдалённом селе, поэтому целых два десятилетия мы не знались. У меня появилась жена и два сына-близнеца. А что произошло с Пашкой – я не знал. Хотя часто его вспоминал, потому что в последнем классе мы сильно сдружились, числились в отчаянных, нас знала каждая собака в ближайших дворах оставшихся частных домиков.
– Пашка! Как я рад видеть тебя! Если бы ты знал! – в чувствах мы облобызались – чисто по-мужски.
– И я целый день сегодня сам не свой! Предчувствие меня не обмануло, в этот новый магазин меня как магнитом тянуло, и, оказывается, не напрасно!
– Ладно! Рассказывай о себе: где, как, почему? – и я сурово повторил: – Почему ты внезапно исчез, не предупредив меня? И никого другого. Ведь мы тебя и через милицию искали, я всех знакомых опрашивал…