– Я ничего особенного не помню, – признался он наконец. – Ничего, что мог бы описать.
– Нет, Джон, что-нибудь наверняка было, – настойчиво сказала девушка, сидевшая напротив. – Это же может вернуть ей память!
– Вряд ли, – возразил Джон с мимолетной улыбкой.
– Ну ладно. – В голосе Эрика прозвучала нотка нетерпения. – Не важно. Давайте дальше.
К тому времени, когда последние гости встали и рассказали по занятному анекдотцу, я успела забыть имена первых представившихся. Но ведь это только начало, утешала я себя. Джианна с племянницей подали карпаччо из тунца, салат с рукколой и печеные груши. Я разговаривала с каким-то Ральфом о его разводе. Когда тарелки опустели, Джианна пошла вокруг стола, собирая заказы на кофе.
– Кофе сварю я! – вскочила я на ноги. – Вы сегодня и так очень много сделали, Джианна. Отдохните.
Мне было страшно неловко целый вечер наблюдать, как она снует туда и обратно с тяжелыми блюдами, как никто из гостей даже не смотрит на нее, когда берет еду, и как этот неприятный Чарли на повышенных тонах требует еще воды. Просто хамство какое-то.
– Лекси! – рассмеялся Эрик. – Вряд ли в этом есть необходимость.
– Но я так хочу, – заупрямилась я. – Джианна, сядьте. Съешьте печенья или еще что-нибудь. Я легко могу приготовить несколько чашек кофе. Я настаиваю!
Вид у Джианны стал самый озадаченный.
– Пойду приготовлю вам постель на ночь, – сказала она наконец и направилась в спальню с племянницей в кильватере.
Под отдыхом я имела в виду нечто другое, но решила – пусть хоть так.
– Ну вот, – улыбнулась я гостям. – Кто хочет кофе? Поднимите руки. – Я начала пересчитывать желающих. – А кому мятный чай?
– Я помогу. – Джон неожиданно отставил стул.
– О, – немного опешила я. – Ну ладно, спасибо.
Я направилась в кухню, наполнила чайник и включила его. Затем принялась искать чашки по шкафам. Может, для торжественных приемов у нас есть какие-нибудь особенно шикарные кофейные чашки? Я сунула нос в семейную энциклопедию, но о посуде там ничего сказано не было.
От Джона, расхаживавшего по кухне с каким-то мечтательным выражением лица, толку не было никакого.
– С вами все в порядке? – спросила я наконец в приступе раздражения. – Может, вы знаете, где здесь кофейные чашки?
Джон словно не слышал вопроса.
– Алло! – Я помахала рукой у него перед носом. – Вы вроде вызвались помочь?
Наконец он прекратил свои хождения и уставился на меня с еще более странным выражением лица.
– Не знаю, как тебе это сказать, – произнес он. – Поэтому скажу как есть. – Он глубоко вздохнул – и будто снова передумал, пристально глядя мне в лицо. – Ты правда ничего не помнишь? Или ты решила со мной поиграть?
– Чего не помню? – растерялась я.
– Ладно, ладно. – Он отвернулся и снова забегал по кухне, запустив пальцы в темную шевелюру и ероша волосы. Наконец опять повернулся ко мне. – Дело в том, что я тебя люблю.
– Что? – непонимающе уставилась на него я.
– И ты меня любишь, – продолжал он, не давая мне времени опомниться. – Мы любовники.
– Дорогая! – Дверь словно распахнуло ветром, и на пороге появилась Розали. – Еще двое хотят мятный чай, а Клайв просит кофе без кофеина.
– Несу! – просипела я неожиданно севшим голосом.
Розали исчезла, и кухонная дверь снова закрылась. Повисла пауза – самая мучительная в моей жизни. Я не могла пошевелиться или заговорить, лишь невольно то и дело косилась на семейную энциклопедию, так и лежавшую на кухонном столе, словно там мог найтись совет, как поступить в подобной ситуации.