Двух других… О, господи! Наконец, я добралась до телефона и набрала номер моей закадычной подруги Жоз.
– Алиса! Где ты пропала? Ты приехала?
– Да, давно.
– Что с твоим голосом? Что-то случилось?
– Случилось.
– Что?
– Я занималась любовью с Рэмом Аленом.
– Что?! – не поняла подруга.
Я повторила.
– Алиса, никуда не ходи. Я сейчас приеду!
Я уронила мобильник на пол. Наверное, Жоз решила, что я окончательно спятила. Позже она призналась, что так оно и было.
Жоз никогда не разделяла моего увлечения Рэмом, но и не пыталась меня осуждать. Она относилась к этому как к сезонному насморку. Ну, многие болеют, что поделаешь. Потом пройдет.
С ней мы дружили давно, с начальной школы. С того самого дня, когда какой-то мальчишка дразнил Жоз, а я за нее заступилась. И за все эти годы мы ни разу не поссорились. Она была такой … удобной. С ней можно было говорить обо всем, не опасаясь, что назавтра о твоих секретах будет шушукаться половина школы. У нее всегда можно было списать – Жоз училась отлично. Получить помощь в решении задачи на контрольной. Одолжить немного денег и не отдавать целый год. Ей можно было позвонить в любое время, пожаловаться на Густава и получить совет как с ним помириться. В то же время Жоз не навязывала мне ни свое времяпровождение, ни образ мыслей. Мне было с ней уютно и тепло, как с большим плюшевым мишкой.
Выслушав мой довольно подробный рассказ и оценив автограф, подруга спросила.
– Надеюсь, ты не собираешься теперь сидеть и ждать, когда он позвонит?
Я отрицательно покачала головой.
– Он уже обо мне забыл. А номер телефона выбросил.
– На удивленье разумные слова, Алиса. Когда тебе на работу?
– Смена завтра с восьми.
– Тогда мы сейчас пойдем поедим, а потом ты придешь и ляжешь спать. И выпьешь вот эти таблетки.
– Это что?
– Успокаивающее. Тебе нужно отдохнуть. И не забудь поставить будильник на половину седьмого.
В кафе я ела только, чтобы не обидеть Жоз. Вкуса пищи совсем не чувствовала. Зато постоянно чувствовала на губах его вкус.
Дома я завела будильник. Приняла душ. А потом села на кровати с автографом в руках. Со всех стен на меня смотрел он. И я слышала в ушах тихий соблазнительный голос.
– Хочешь еще?
Конечно же, я хотела. Тысячу раз еще.
Дни шли за днями, а звонка все не было. Я не ждала. Только почти не выпускала из рук мобильник. Даже в душ ходила с ним.
Прошла неделя, другая, третья. Я заставляла себя не заходить на сайт и не включать его песни. Хотела даже снять плакаты со стен, но потом поняла, что этого уже точно не переживу.
В тот день Жоз сама мне позвонила и позвала в гости.
– Приходи вечерком, Алиса, поболтаем. У меня даже тортик есть.
– Мы что-то отмечаем?
– Нет, просто праздник души. Покажу тебе мои новые брючки. Оторвала на распродаже за полцены.
Я пришла. Мы мило поболтали, померили брючки, уселись пить чай с тортиком.
– Ты не хочешь помириться с Густавом? Он мне звонил, спрашивал о тебе.
– Ты ему ничего не сказала?!!
– Алиса, я похожа на идиотку?
– Ты для этого меня и позвала. Чтобы помирить с Густавом, – догадалась я. – Неужели ты не понимаешь, что я не могу? Теперь совсем не могу!
– Ты собираешься весь век ходить в старых девах? И ждать, когда он позвонит?
– Не сейчас, Жоз. И не Густав. Потом, когда-нибудь. Кто-нибудь другой.
И в это время зазвонил мой телефон. Высветился незнакомый номер. Я ответила и услышала в трубке голос, который заставил оборваться все внутри.
– Алиса?
– Да…
– Это Рэм. Помнишь?
Кажется, я всхлипнула.
– Ты занята сейчас?
Я посмотрела на Жоз и по ее вытаращенным глазам поняла, что она догадалась, кто звонит.
– Нет.
– Хочешь встретиться со мной?
– Конечно.
– Тогда назови свой адрес. Мой охранник подъедет за тобой и заберет.
Дрожащим голосом я назвала адрес.
– Хорошо, Алиса. Он будет у твоего дома в девять. Его зовут Крэш. Он перезвонит тебе, когда будет на месте. И еще. Никому не говори, куда ты едешь. Не хочу, чтобы фанатки разнесли этот отель по кирпичику. Пока. Я жду.
Я так и замерла с телефоном в руке, а оттуда доносилась мелодия: «Снег на губах, лед в моем сердце. Растопи его нежным поцелуем…».
– Жоз, он хочет встретиться. Его охранник заедет за мной в девять.
– И ты еще здесь?! – соскочила с кресла моя верная подруга.
Мы быстро переместились в мою квартиру. Настолько быстро, насколько могли. Я приняла душ, Жоз уложила мне волосы и сделала макияж. Потом мы выгребли из шкафа все мое белье, одежду и обувь.
– Ничего кричащего, откровенного, – советовала Жоз, – а то он подумает, что ты… Ну, поняла. Одеваешься вызывающе, вешаешься на всех… Он должен понять, что ты – порядочная девушка.
– Да, после того как я себя вела, непросто представить меня порядочной девушкой.
– Ты же в него по уши влюблена. Вот крыша и съехала. Объясни ему это как-нибудь ненавязчиво.
– Ох, я боюсь, Жоз.
– А прыгать на него как увидела – не боялась? Стой, когда тебе на работу?
– Завтра в восемь.
– Быстро звони и меняйся сменой. Бери вечернюю. Говори, что неважно себя чувствуешь, до завтрашнего вечера постараешься прийти в себя.
В половине девятого я была готова. Подруга давала мне еще какие-то советы, но я не слушала. Минуты тянулись и тянулись. Без трех девять зазвонил телефон. Я подпрыгнула и схватила трубку.
– Алиса?
– Да.
– Это Крэш. Я внизу.
– Ну, удачи, подруга, – Жоз меня обняла. – Хочешь, останусь здесь и подожду твоего возвращения?
– Подожди.
Я спустилась вниз. У подъезда стоял темно-серый БМВ. Наверняка бронированный. Я открыла дверцу. За рулем сидел тот самый охранник, которого я видела в концертном зале.
– Алиса? Садись.
И я села в машину. Мы ехали в тот город, где проходил прошлый концерт Рэма. Крэш гнал профессионально, и мы добрались чуть больше, чем за два часа. А еще через десять минут он остановился возле дорогого отеля и провел меня через черный ход, потому что перед центральным мерзла стайка фанаток. Я подумала: когда я вот так же мерзла под его окнами, возможно, другую девушку Крэш проводил через черный ход.
И вот я стою перед дверью в номер. Крэш ободряюще кивнул и постучал.
– Алиса? Входи.
Я вошла и сразу растерялась. Номер был большой, из нескольких помещений. Куда идти?
– Я здесь, Алиса, – раздался голос Рэма справа.
Я толкнула дверь и вошла в спальню. Рэм сидел на огромной кровати, босой, в джинсах и футболке, скрестив по-турецки ноги. На коленях у него лежали какие-то листки. Он тихонько напевал и отбивал такт рукой, в которой держал ручку. При моем появлении он вскинул глаза и присвистнул.
– Ого? Классно выглядишь!
Мне было приятно, но в то же время ясно – я рядом с Рэмом все равно что новенький «шевроле» рядом с «Ролс-Ройсом».
Рэм похлопал ладонью по кровати рядом с собой. Я подошла, сняла туфли и села.
Некоторое время Рэм не обращал на меня внимания. Он продолжал что-то мурлыкать и записывать на бумаге, я молча любовалась его восхитительным профилем и с трепетом думала, что присутствую при рождении нового шедевра!
Вдруг он швырнул ручку и бумагу на пол.
– Чушь! Не то!
Я даже подпрыгнула от неожиданности. Рэм посмотрел на меня и хмыкнул.
– Сегодня плакать не будешь?
– Нет, – честно пообещала я.
– Ты работаешь или учишься?
– Работаю.
– Где?
– В супермаркете. Кассиром.
– И где находиться это счастливый супермаркет?
Я рассказала. Неужели ему интересно? Потом он задал еще несколько вопросов: есть ли у меня родители, братья и сестры. Я отвечала, что никого нет, кроме мамы. Он спросил: живу ли я с мамой. Сказала, что отдельно.
– А парень у тебя есть?
– Сейчас нет.
– Что так?
– Поссорились.
Мне показалось, что это ему понравилось.
– Мороженое хочешь? – неожиданно спросил Рэм.
– Мороженое?
Я не совсем понимала, о чем он. Может это такая сексуальная игра с мороженым?
– Хочу.
Он тут же поднялся с кровати и направился к двери, на пороге остановился и снова повернулся ко мне.
– Клубничное или фисташковое?
– Фисташковое.
– И я фисташковое. Ладно, на двоих хватит. Пить что-нибудь будешь?
Я знала, что Рэм любит коктейли. Так писали во всех газетах.