Верейск тоже был объектом притягательным, но действовать здесь следовало очень осторожно. Предыдущий мэр попал в автокатастрофу, и хотя полицейские перерыли все вокруг, криминала там не нашли. Даже сам Гейшахт не знал, кто устранил предыдущего мэра, но разбираться с этим не спешил. У него здесь были свои четко очерченные задачи, и он им дисциплинированно следовал.
После визита генерала Десконье он немедленно составил доклад в свой оперативный центр, который располагался где-то на Севере Европы. Для контакта с куратором ему пришлось организовать визит в Харьков, что по нынешним временам было довольно просто. Считалось, что у мэра в Харькове есть избранная любовница. Собственно, любовница там действительно была, потому что прикрытие надо было обеспечивать, но вряд ли Гейшахт поехал бы к ней, если бы не дела службы.
Харьков во время войны был практически стерт с лица земли, и его воссоздали в сильно уменьшенном масштабе. Этот городок представлял собою административный центр восточной Украины, но большого значения в игре не принимал, предаваясь утехам и удовольствиям. У любовницы был свой дом в престижном районе, она вышла на крыльцо, чтобы поприветствовать Гейшахта перед соседями, и они нежно поцеловались.
– Господи, Катрин ты опять пьяна, – отметил Гейшахт, заводя ее в дом.
– Дело обстоит неважно, Лазарь, – отвечала она со вздохом. – Я залетела.
– Залетела? – он покосился на нее с интересом.
– Точно. Была вечеринка у Оксаны, были славные ребята…
– Ты говоришь так, словно случилась трагедия, – хмыкнул Гейшахт. – Ничего, родишь ребенка, укрепишь народонаселение.
– Ты смеешься! Это больше года одной суеты и головной боли. Последний раз роды были на грани риска, ты понимаешь?
– Ты хочешь что-то предложить?
Она смотрела на него с опаской.
– Ты можешь помочь?
Гейшахт только покачал головой.
– Не будь дурой, – сказал он. – Такие вещи просекают на раз! Могу помочь с медициной, но не более. Где Роджер?
– Он уже подъезжает, – отвечала Катрин недовольным тоном. – Вы мною только пользуетесь, а как помочь, так сразу в кусты!
– Все! – прикрикнул на нее Гейшахт. – Спрячься и не попадайся нам на глаза!
Она ушла, сердито ворча под нос, а Гейшахт подумал, что от нее придется избавляться. Конечно не в криминальном смысле, просто перевести ее на другую точку. В таком состоянии женщины бывают способны на глупости.
Его куратор Роджер Фрост во время войны был советником главного штаба армии рептилидов. Гейшахт, который сам не воевал, а оказался в системе уже после всех ужасов войны, всегда интересовался, каким образом земляне оказались в армии рептилидов чуть и не с самого начала кампании. Но Роджер Фрост никогда не говорил на эти темы. Вот и теперь, приехав из Скандинавии, он был недоволен жарой, хотя для сентября погода вовсе не была исключительной.
– Что заставляет вас жить на Севере? – спросил Гейшахт после приветствия.
– Есть одно обстоятельство, – усмехнулся тот. – Но давайте к делу. Значит, Анри Десконье был у вас?
– Да, – подтвердил Гейшахт. – Он интересовался деятельностью центра рептилидов.
– Он говорил только с вами?
– Он еще имел отдельную беседу с нашим агентом.
– С кем именно?
– С Дианой Милоновой.
Фрост чуть усмехнулся.
– Уверен, что ему потребовалось на это больше времени чем он предполагал.
– Она не стала скрывать, что тот давал ей рекомендации по вопросу работы.
– И что он рекомендовал?
Гейшахт скривился и повертел рукой в воздухе.
– Обычную чепуху, – сказал он. – Ничего серьезного.
Фрост глянул на него пристально.
– Значит вы думаете, что генерал Десконье приехал в ваши места, чтобы наговорить Диане всякую чепуху?
Гейшахт вскинул голову.
– А что я еще могу думать?
Фрост почесал кончик носа. Нос у него был длинный, прямой и тонкий, как на портретах древних римлян.
– С кем работает Диана в центре?
– С Агатой Маркевич, – отвечал Гейшахт.
– Что вам про нее известно?
Гейшахт пожал плечами.
– Возраст, образование, личное дело ее дочери.
– У нее дочь?
– Да, ей пятнадцать лет. Последнее свободное поколение.
– А кто отец?
Гейшахт чуть поморщился.
– Она это скрывает, но нам удалось выяснить. В последние дни войны она была изнасилована мародерами. Этот ребенок появился в результате насилия.
Фрост покачал головой.
– Это интересное обстоятельство. Как она оказалась в центре?
– Она учила их язык в лагере, – стал рассказывать Гейшахт. – Потом ее взяли на курсы. Короче, язык рептилидов это ее основная специальность.
– Что еще на нее есть?
Гейшахт задумался.
– Совсем выпало, – признался он виновато. – К ней вернулся двоюродный брат, который сидел пятнадцать лет в лагере за военные преступления.
Фрост вскинул голову.
– Его имя?
Гейшахт был вынужден заглянуть в свой планшет.
– Станислав Бельский, – сказал он. – Сейчас он в городе ищет работу. У него ограничения по ряду категорий.
– Станислав Бельский, – Фрост заглянул в свой планшет.
– Я даже не понимаю, на что ей понадобился такой брат, – заметил Гейшахт.
Фрост снова вскинул голову, но на этот раз выражение его лица отражало испуганное удивление.
– Станислав Бельский, вы правильно сказали?
– Да, – отвечал Гейшахт. – У вас на него что-то есть?
– Есть, – буркнул Фрост. – Теперь понятно, почему Десконье вышел на нее.
– Но он не выбирал ее, – заметил Гейшахт. – Мы вышли на нее в ходе разговора.
Фрост усмехнулся.
– Генерал большой мастер составлять разговор в нужном направлении, – сказал он.
– Но что могло привлечь такого человека в Верейске? Неужели этот арестант?
– Разговор Дианы с генералом записан?
Гейшахт развел руками.
– Я не посмел. Но она сказала, что там не было ничего важного.
Фрост покачал головой.
– Давайте посмотрим на это со стороны, – предложил он. – Видный генерал, авторитетный политик, член Управляющего комитета вдруг приезжает в ваш Верейск и ищет выходы на Агату Маркевич. В это же время к Агате приезжает ее брат, Станислав Бельский, военный преступник. И вы это никак не связываете?
– А как это связать?
Фрост наклонился вперед и произнес шипящим голосом:
– Дело маршала Гремина.
Маршал Гремин считался одним из самых таинственных героев войны, вокруг этого имени сочинялось множество легенд, так что о конкретном деле маршала Гейшахт ничего не мог знать.
– Что это за дело маршала Гремина? – спросил он почти виновато.
Фрост улыбнулся.
– Содержание этого дела выходит за рамки вашего допуска, полковник. Но если генерал так открыто вывел нас на этого Бельского, значит у него с этим связаны свои интересы.
– Какие у него интересы?
Фрост усмехнулся.
– А это уже задачка для наших аналитиков. Во всяком случае, теперь мы знаем цель генерала. Значит, нам нужно акцентировать на этом внимание.
– Но если… – Гейшахт осекся.
– Говорите, – кивнул ему Фрост.
– Если он сам нас на него выводит, то надо ли нам реагировать столь предсказуемо?
Фрост рассмеялся.
– Вы, я вижу никогда не работали с этим человеком. Нет, дорогой мой, если он нас выводит, значит это важно. Но вы должны организовать это на самом высоком уровне оперативности. Надо будет подослать к вам людей.
– У меня есть своя агентура, – заметил Гейшахт.
– Пусть она создает суету и возню, – посоветовал Фрост. – А мои люди возьмутся за дело по своему.
Гейшахт не стал возражать. Он просто поднялся и прошелся по комнате, размышляя над словами Фроста.
– Мне бы хотелось знать, чем так интересен этот арестант? – спросил он.
– Нам бы всем хотелось это знать, – вздохнул Фрост. – Могу обрисовать ваше положение вкратце: дело маршала Гремина интересует самые высокие круги, как у нас, так и у рептилидов. Что-то он знал, что остается важным до сих пор. Этот Бельский случайно оказался свидетелем последних дней маршала в Крыму. Информация, которой он владеет, чрезвычайно важна для всех нас. И вам ни в коем случае не следует делать никаких движений в этой области, но вы должны очень внимательно следить за всеми передвижениями Бельского, и его контактами. Сможете с этим справиться?