«Оригинально, – подумала Вика, – но сеть мне кажется лишней».
И взглянув на секунду в зеркало, застыла в шоке. Она смотрела на свое зеркальное отражение, одетое в это платье… Но платье лежало на сундуке.
– По-моему, тебе идет… – сиплый голос за спиной помог Вике очнуться.
– Ну да… – тихо ответила Вика. – Сеть только мне кажется лишней.
– С этой сетью тебя никакое зверье ни учует и не увидит, не то что люди. Так что она не лишняя, – ухмыльнулась женщина. Ты надевай давай и пошли в лес, мне колья подточить надо в яме. И, кстати, забыла сказать. Платок мне свяжи, а то этот старый уже у меня.
Вика удивленно посмотрела на женщину, у которой старый рваный пуховый платок был завязан на поясе и несмело спросила:
– А шерсть? Да я и вязать не умею…
– Уже умеешь. А шерсть, или из чего вы там вяжете, это твоя забота.
– Я не спросила, как вас зовут, – смелее произнесла Вика.
– Ловушка я, так можешь и называть… – засмеялась женщина и уселась за стол.
– Молодец, что зайцев пожарила, ты мне нравишься. Одевайся, пока я перекушу, – добавила она.
– Может, лучше в спортивном костюме в яме лазить? – деловито поинтересовалась Вика.
– Платье надевай, толку от тебя в этом твоем спортивном костюме, ты даже кабана не поднимешь, – скривившись, сказала Ловушка.
– Ну да, логично, как я еще кабана подниму, – улыбнулась Вика, приняв слова Ловушки за шутку.
– Какие шутки? – вдруг разозлилась Ловушка, отложив заячью ногу в сторону. – Ты на себя посмотри, ветром сдуть можно, ничего поднять-то не сможешь. А платье тебе силы выделит в любом количестве, какое потребуется. Это понятно, ученая ты моя?
– Отлично, – удивилась Вика. – Я иногда переживала, что сил маловато…
– Ну вот, можешь теперь не волноваться, медведя, если надо, уложишь легко. Ладно, одевайся и дай мне доесть, не люблю я много говорить. Могла бы сама все прочитать, книги тебе на что?
– Книги… – Вика шагнула в сторону и потерла больную руку, в которую ее клюнула птица.
– Так, вот тебе топор, смотри, он острый, и веревка. Там кабан свежий, домой его отнеси, а колья поправь и подточи топором. Вторая яма возле озера, там дерево упавшее, не ошибешься. Да смотри, сама не провались, я ветки убрала, но все равно смотри под ноги, – дала указания Вике Ловушка. – А я вернусь к ночи, у меня еще много дел.
Вика присела, всматриваясь в яму.
– Ловушка, кабана вижу, но, по-моему, там человек еще! Посмотри!
– Он нам без надобности, отодвинь его в угол.
– Ну как же! Может, похоронить? – Вика в растерянности смотрела на Ловушку.
– Ну, похорони, сердобольная моя, лопата на чердаке есть, вроде. А то и правда, что он мне яму портит, это ему не могила, – злобно оскалилась Ловушка, повернулась, и больше не проронив ни слова, растворилась между деревьями.
Вика долго в растерянности сидела рядом с ямой, иногда кидая в нее сухие травинки. С грустью смотрела на испорченный маникюр, покусывая кончики грязных своих волос, собранных в хвост.
– Я, конечно, понимаю, что моя жизнь за последние дни, скажем так, сильно, до невероятности, изменилась, и я сама в этом виновата… Голову я помою, можно нагреть в чугунке воды… Но как я сейчас должна закопать труп? А-а-а-а! – заплакала Вика и закрыла лицо руками.
Легкая волна теплого воздуха дунула ей в лицо. Вика медленно открыла глаза, боясь пошевелиться. Огромный воротник на платье стал медленно переливаться волнами. Цветы на вышивке на глазах меняли цвет, из черных они менялись на светло-зеленые, потом на лиловые… По спине прокатилась волна успокоения и умиротворения. Хвост на голове распустился, и она почувствовала, как кто-то медленно расчесывает ее волосы…
– Это что еще такое? – прошептала Вика, рассматривая воротник с переливающимися цветами. – Ты что, меня успокаиваешь?
Слегка ощутимым ветром воротник поднялся и промокнул ей слезы на лице.
– Это перебор. Вы что, хотите, чтобы я с ума сошла?
Волны на воротнике слегка замедлили движение, цветы стали голубыми.
– Согласна, – тихо сказала Вика. – Я многого не знаю, может, и стоит почитать вашу библиотеку. Однако спасибо, мне действительно лучше, страх пропал, отчаяние тоже, вроде. Спасибо…
И она аккуратно погладила воротник, поправляя платье.
– Хорошо, будем считать, что я девушка смелая, – громко сказала Вика вслух и, привязав веревку к дереву, закинула другой конец в яму.
Аккуратно спустившись, она проворно связала веревкой кабана, стараясь не смотреть на человека, и быстро вылезла наружу. Легко вытянула его из ямы, уже не очень удивляясь своим новым возможностям, и стала его разглядывать.
Кабан явно провалился в яму недавно, на нем была свежая кровь от удара о кол и еще теплая шерсть, которую Вика тщательно ощупала.
– На платок совсем не хватит, – вздохнула она. – Но с чего-то надо начинать, а то я тут навечно застряну, – и, отвязав веревку от дерева, поволокла кабана в избу.
На чердаке лопата оказалась на виду, и еще Вика заметила в углу веретено с прялкой, бережно укрытое пыльной тканью.
Возвращаться к яме очень не хотелось, но она пошла.
Человек лежал страшно скрючено, обхватив руками кол. Вику всю трясло, но она, стараясь не запаниковать, туго перевязала его веревкой и мгновенно вылезла из ямы.
– Сначала надо выкопать ему могилу, – говорила она сама с собой, – не могу на него смотреть. А потом вытащу и быстро положу, вот, так и сделаю, – успокаивала она себя.
Легче всего ей далось в этот день наточить колья в ямах, сначала в одной, которую она освободила, потом во второй, у озера, которую нашла достаточно быстро… Уже стемнело, и Вика медленно шла к избушке. Усталости она почти не чувствовала, платье помогало, силы действительно пополняли утраченный запас, но было очень тоскливо на душе, и с этим она ничего поделать не могла. Первый раз в жизни ей пришлось хоронить человека, пусть и незнакомого…
Немного поднял настроение воротник. Цветы переливались и ярко освещали путь, как фонарем.
Вика вернулась позже Ловушки. Подойдя к избе, она заметила ее на поляне, где на костре та соорудила большой вертел и жарила кабана.
– Скоро будет готов, – подмигнула она Вике. – Ты опять сегодня молодец, поешь, да ложись.
– Спасибо, – Вика грустно улыбнулась и присела рядом. – Я, наверное, в деревню схожу, – тихо сказала Вика.
– Зачем? – повернулась к ней Ловушка.
– Шерсть – может, что найду.
– А ну да, у них там козы есть, видела. Сходи, можешь одну и привести, молоко не помешает. Иди на север, не заблудишься, платье подскажет, – дала добро Ловушка.
Кабан получился у Ловушки очень вкусный. Ловушка и Вика еще долго сидели на поляне и слушали щебетание птиц…
– Ей нравятся звезды… – подумала Вика, наблюдая за Ловушкой, как та задумчиво смотрела в ночное небо.
– Я спать тогда. Спасибо за ужин, – Вика поднялась с травы и медленно пошла в дом.
Ловушка укуталась поуютнее в старый платок и одобрительно кивнула головой.
Вика переоделась и аккуратно положила платье на сундук, устроившись рядом на других сундуках, опять калачиком. Их жесткость, по сравнению с усталостью, которая нахлынула мгновенно, она уже не чувствовала, очень хотелось спать. Но сундуки вдруг медленно, прямо под ней, приняли форму мягкой кровати с подушками и одеялом.
– Спасибо, – слабо прошептала Вика, улыбнулась и провалилась в сон.
Утром Ловушки уже в избе не было, Вика умылась, переоделась и нашла на чердаке старые ножницы. Вышла на поляну и задумалась, глядя на огромные мохнатые ели вокруг себя…
– И где же здесь ближайшая деревня?
Несколько минут она разглядывала еловую ветку.
– Почему я раньше не чувствовала какие вы красивые? – она медленно погладила шершавый ствол дерева. Легкий ветер слегка поднял в сторону подол платья.
– Похоже, я скоро выучу язык ветра? Я ведь правильно поняла, это было направление?
Но ветер не ответил, только где-то глубоко внутри, робко, будто пытаясь познакомиться с ней, проснулась внутренняя уверенность в своих действиях: