Лера подумала о Павле, муже Татьяны. Во всяком случае, девушка помнила, что Татьяна упоминала какого-то Пашу, вероятно, это и есть муж. В заметке сказано, что он работал водителем в автоколонне. Может, спустя три года он всё ещё там работает. Может, ей удастся с ним переговорить… Хотя Лера не понимала, как можно объяснить ему свой интерес. Как вызвать на разговор?
На всякий случай она решила поехать и узнать, там ли он.
В отделе кадров девушка представилась племянницей Селивёрстова из соседнего городка, сказала, что он давно не отвечает на звонки и письма и что семья волнуется. Женщина на неё странно посмотрела и покачала головой:
– Родственники… А где вы, родственники, были всё это время, пока мужик погибал? А? Чего глаза вылупила? Помер твой дядька, уже год скоро будет, как помер… Вот оттого и не пишет, и не звонит. А вы, родственники, только спохватились…
Женщина ещё долго бормотала, но Лера уже не слушала. Пунцовая, она выскочила из кабинета и стремглав бросилась к проходной.
«Идиотка! – пульсировало в висках. – Как я сразу об этом не подумала! Чего сюда сунулась?! А?»
Словно спасаясь от погони, девушка пробежала мимо автобусной остановки в сторону центра, не разбирая дороги, сталкиваясь с пешеходами, поскальзываясь на тонком льду мостовой.
«Идиотка!»
Уже около парка она остановилась и перевела дух. Итак, выяснить подробности не у кого. Надо искать самой. Интернет в помощь… И журналист, который писал заметку!
Сейчас у всех порядочных СМИ несколько ресурсов: и газета, и веб-сайт, и странички в соцсетях. Она нашла статью на их сайте. Автор, кажется, Василий Строев. Ну, что ж… Найдём тебя, Василий!
Лера потопала в редакцию.
Девушка вошла в полумрак трёхэтажного здания редакции районной газеты, опубликовавшей заметку. Её оглушил запах сырости, смешанный с запахами свежей типографской краски и борща из столовой.
В узкий обшарпанный коридор выходило штук десять дверей с потёртыми и выцветшими табличками без имён и фамилий. Только: «Редакторы», «Рекламный отдел», «Технический отдел», «Бухгалтерия», «Заместитель главного редактора», «Главный редактор». Лера толкнула дверь редакторского отдела.
В глаза бросился организованный и даже какой-то уютный хаос, поверх которого старательно были разбросаны куски разноцветной, весьма потрёпанной мишуры, мятые ленты «дождика», за ниточки приклеенные скотчем к обоям разноцветные ёлочные игрушки. Из-за высокой стопки распечаток выглянуло скуластое лицо и басовито поинтересовалось:
– Девушка, вам кого? Обед же…
Лера взглянула на темноволосого парня, разглядывавшего её с нескрываемым любопытством, потом на часы. Действительно, час двадцать.
– Ой, извините, – смутилась она и, кажется, покраснела под внимательным и чуть удивлённым взором. – Я просто хотела одного человека найти, Василия Строева… Но я, наверно, зайду после двух.
Стопка распечаток качнулась, едва не разлетевшись по кабинету. Темноволосый прихлопнул её сверху.
– А зачем вам Василий?
Лера остановилась.
– Хотела кое-что узнать у него об одном старом материале… Так, ничего особенного. Вы не знаете, он после обеда будет?
Парень ещё раз придавил стопку распечаток, на этот раз здоровенным степлером, и криво улыбнулся:
– Да он, собственно, и не уходил ещё.
– Так это вы – Василий Строев? – обрадовалась Лера.
Она надеялась увидеть серьёзного журналиста, представительного, в очках с тонкой золотистой оправой, или ещё лучше – в толстой роговой, и в толстом свитере с вытянутыми рукавами и заплатками на локтях. А перед ней возвышался неуклюжий парень лет двадцати пяти, растрёпанный, в заляпанной клеем футболке, в видавших лучшие времена джинсах.
– Ну, был когда-то. – Он неопределённо махнул рукой.
– То есть?
– Знаете ли, мы часто используем псевдонимы. И газете хорошо – типа она серьёзная и большая, со здоровенным штатом спецкоров, и тебе тоже неплохо – всегда можно сказать, что это не ты писал всякую муть… Клиент побегает-побегает, а доказать ничего не сможет… Но именем Василий Строев я и воспользовался-то всего пару раз, и с тех пор уже года три как про него забыл. Так что даже странно, что им интересуется такая юная леди…
Парень улыбнулся.
– Да, тот старый материал, о котором я хотела вас спросить, примерно тогда и был опубликован. – Девушка замолчала.
«Василий» тем временем продолжал её изучать, ухмыляясь и даже не собираясь поддерживать тему разговора. Лера окончательно растерялась. Парень ей явно не внушал доверия: он небось и не вспомнит, что это была за статья. И не отслеживал результат расследования, потому что разгильдяй.
– Ну, и? – не выдержал он наконец.
«А, к чёрту, всё равно больше никаких ниточек!»
– Около трёх лет назад, в мае, на улице Хрусталёва сгорел частный дом. В пожаре погибли женщина и трое её детей. Вы писали заметку.
Парень перестал улыбаться. Лицо сразу стало яснее, умнее, глаза заискрились настороженным интересом. По тому, как изменилось выражение его лица, Лера поняла – он помнит.
– Знаете, я же ещё не обедал, есть очень хочется, и от этого не думается вовсе. Пойдёмте! – неожиданно предложил он.
«Василий» порывисто сорвал с вешалки куртку и, не спрашивая, согласна ли Лера обедать с ним, подхватил её под локоть и буквально выволок из кабинета. Протащив по коридору к выходу и не дойдя до него буквально метра, он затолкал девушку в узкую дверь, которую она, входя, даже не заметила. За дверью оказалось махонькое пыльное, давно не обитаемое помещение, со столом и вытертым стулом 80-х годов прошлого века.
– Вы что?! – Только теперь Лера струхнула не на шутку.
– Чё те надо? – «Василий» припёр её к стене, больно надавив локтем на горло. – Ты чё вынюхиваешь, а? Тебя Камрад подослал?
– Что? К-какой Камрад?! – Лера вообще потерялась. Этот парень, «Василий», вроде только что был нормальным, интеллигентным даже, а сейчас буквально позеленел весь, и глаза чёрные такие стали, мутные. Словно и не человеческие. – Стойте, отпустите меня, – хрипела она, – никто меня не подсылал!
– Значит, так, – зашипел «Василий» более спокойно, но от этого ещё более страшно, – скажешь Камраду, чтобы больше ко мне не совались. Я всё ему отдал, поняла, ВСЁ! Никаких материалов, фотографий, копий у меня больше нет… НЕ-ЕТ!
Он схватил Леру за шиворот и так тряхнул, что у неё едва позвоночник не рассыпался. А затем распахнул дверь коморки и с силой вышвырнул девушку в коридор.
Лера пролетела тот несчастный метр до выхода, но не стала дожидаться, что будет дальше – с визгом рванула с лестницы мимо ошалевших блондинок на высоченных каблуках.
Лишь добежав до автобусной остановки и не чувствуя погони, она оглянулась. Полоумный «Василий» за ней не бежал.
– Ну что за день-то сегодня такой. – Шмыгая носом, Лера торопливо шла по пустынной улице вдоль бесконечного сине-зелёного забора.
Садиться в автобус под любопытные взгляды пассажиров ей не хотелось, да и стоять в ожидании своего рейса тоже, ещё этот ненормальный передумает и решит переломать ей парочку костей.
Дойдя до перекрёстка и свернув на более людную улицу, Лера успокоилась. Купила ароматную булочку в пекарне и села на скамейку: ей не давало покоя слово «Камрад». Где-то она его уже слышала. Причём совсем недавно. На днях буквально.
Девушка набрала в телефоне: «камрад»… Всезнающий поисковик сообщил, что это «товарищ, друг», от испанского «camarade». Но «Василий» явно не это имел в виду. Более того, Лера готова была поклясться, что парень этого «товарища» жутко боялся…
Глава 4
Свобода выбора зависимости
Подошёл Лерин автобус, она забралась в жарко натопленное нутро, устроилась на свободное сиденье, а из головы всё не выходил этот «товарищ». Что-то не отпускало её. Какая-то догадка. Слово действительно было ей знакомо.