Я считаю, что это не наше дело.
— Нет, наше. Послушай-ка — придвинься поближе, — разве ты не знаешь, что любая женщина рано или поздно, после определенного возраста, просто до безумия жаждет, чтобы ее любили? Разве ты не знаешь? Ах, мой дорогой, в самом деле не знаешь?!
— Допустим. И все-таки я никак не возьму в толк…
— Не говори глупостей — просто слушай. Я всё обдумала, пока ты тут похрапывал. И вот к какому заключению я пришла: Амиоту придется уйти.
— Мне никогда не нравился Марк Льюворн, я всегда его не переваривал, — пробурчал фермер хриплым со сна голосом. — Но даже если ты и права — пусть он сам присматривает за своим добром. Какое нам до этого дело! Мне нравится этот парень, и тебе тоже; и если придется его выставить, то под каким предлогом я это сделаю, интересно бы знать?
— Предоставь это мне, я всё скажу сама.
— Да ты и всегда это делаешь, слава Богу!
— Но прежде всего я отправлюсь в Трой…
— А это еще зачем? — Мистер Бозанко резко сел в кровати. — Ты же не собираешься всё рассказать Льюворну?
— Нет, мой бедный дурачок! Приляг опять. Я пойду на таможню и спрошу, не нужен ли какому-нибудь шкиперу матрос. Я там знаю сборщика таможенных пошлин — правда, не очень близко. Его фамилия Макфейл, и говорят, он добрый человек. Я просто схожу к нему и скажу, что Амиот — парень с бретонского корабля, и как его к нам привезли, а потом он стал у тебя служить; но поскольку он плавал на корабле, то теперь хочет вернуться в море.
— Но, допустим, Амиот не захочет?
— Захочет, когда я с ним поговорю, — твердо ответила миссис Бозанко. — Но это, полагаю, будет не так-то просто. Что касается миссис Льюворн, то я не думаю, что причиняю ей зло. Мне жаль ее, бедняжку. По-своему я ее понимаю. Но существуют же принципы. К тому же у нас дети, и негоже, чтобы рядом с двумя невинными существами творилось такое.
— Да, — согласился мистер Бозанко, — это серьезный довод, моя дорогая. Не они ли там чирикают за стенкой, в соседней комнате?
— Чирикают, как пара воробушков.
— Почему так рано?
— Потому что сегодня Мэри исполняется четырнадцать лет, и Джонни разбудил ее, чтобы вручить свой подарок — хорошенький молитвенник, который я купила, в переплете, украшенном слоновой костью, с духовными гимнами Уэсли!
Миссис Бозанко отправилась в Трой в двуколке и вернулась, когда еще не было трех часов. Таким образом у нее осталось достаточно времени, чтобы упаковать корзину для пикника по случаю дня рождения, которую Амиот и Зилла отнесли на место, выбранное детьми, — у подножия виадука, под лиственницами.
Она послала Зиллу на конюшню, а сама поднялась наверх, чтобы принарядиться. Это заняло совсем немного времени, и когда вернулась служанка, миссис Бозанко уже поджидала ее на пороге черного хода.
— Он сейчас придет, — сообщила Зилла.
— Что за женщина беседовала с ним? Я заметила ее из окна спальни.
— Это была служанка мистера Льюворна, из Троя. Я видела ее раза два, однако узнала, когда она шмыгнула прочь. «Шуры-муры», — сказала я себе, хотя и не знала, встречались ли они раньше. Ну что ж, лето — самое подходящее время для таких дел. И я в свое время слушала кукушку. Но он ушел в море и сгинул там зимой.
— Сейчас конец июля. «В июле он готовится сбежать», — процитировала хозяйка.
Семья устроила праздничное чаепитие под виадуком. Дети занялись костром, беспрерывно споря и стараясь убрать пепел от костра, который кто-то разложил здесь раньше.
— Но что это такое? — спросил Джонни, поднимая кусок обуглившегося дерева.