Венчается канон Воздвижения тропарем 9-й песни, где излагается мысль о победе Крестом всех наших греховных начинаний: Священный воста рог, и глава всем богомудрым Крест, имже грешных мысленно стираются роги вси…[67].
Вероятно, приведенного достаточно для доказательства того, как глубоко осветил преподобный Косма догмат о Богочеловечестве Христовом в своих творениях; сто́ит только в заключение этого раздела указать, что и в своем неполном каноне (песни 6–9-я) на утрени Великой Субботы Святитель Христов не смог удержаться, чтобы не вернуться к этой полюбившейся ему тайне еще раз.
Аще бо и разорися Твой храм во время страсти, – восклицает преподобный Косма в первом тропаре 6-й песни канона Великой Субботы, – но и тако един бе состав Божества и плоти Твоея: во обоих бо един еси Сын, Слово Божие, Бог и Человек[68]. И в 8-й песни того же канона он говорит еще раз: Адаму бо первому Вторый, Иже в вышних Живый, сниде даже до адовых сокровищ; Егоже, отроцы, благословите, священницы, воспойте, людие, превозносите во вся веки[69].
На этом исповедании Богочеловечества Христова в день Великой Субботы умолкает Преподобный песнописец и предоставляет воспевать Светлое Христово Воскресение своему другу и брату – преподобному Иоанну Дамаскину.
Здесь нам не хотелось бы входить в человеческие домыслы, почему преподобный Косма сам не воспел Светлое Христово Воскресение, но из анализа его трудов следует, что по своему характеру преподобный Косма был более склонен углубляться в вопросы трагического в бытии человеческом и искать выхода из падения человека – первого Адама – в полноте жизни и страдания Второго Адама – Христа (Адаму бо первому Вторый). Воспеванию подвига Христова Преподобный гимнограф посвятил всю силу своей жизни.
Прославление Пречистой
Из всех двунадесятых Богородичных праздников преподобным Космою написан только один канон на Успение Богоматери. Замечательными Богородичными песнями являются также ирмосы его трипеснцев и канонов Страстной седмицы. Таким образом, только преставлению Пречистой посвящены в полном каноне мысли прославленного Песнописца. По свидетельству Е. И. Ловягина, канон этот располагает душу «к торжественной радости и высокому духовному восторгу».
Действительно, первый тропарь 1-й песни начинается возвышенным приглашением небожителей провожать в Сион Божественное тело Богоматери: Да провождают невещественнии чинове небошественное в Сион Божественное тело Твое. К этому торжеству присоединяются Апостолы: Внезапу же стекшеся Апостол множество от конец, Богородице, Тебе предсташа абие; с нимиже, Чистая, Твою честную, Дево, память славим[70].
Дальше в том же высоком стиле ублажается Пречистая, торжествующая Свою победу над смертью: Победныя почести взяла еси на естество, Чистая, Бога рождши; обаче же подобящися Творцу Твоему и Сыну, паче естества повинуешися естественным законом; темже, умерши, с Сыном востаеши вечнующи[71].
Как и везде в своих канонах, преподобный Косма приглашает свидетелей Ветхого Завета, чтобы увеличить, усилить торжество праздника. Речи пророков и гадания, – восклицает он в ирмосе 4-й песни, – воплощение проявиша от Девы Твое, Христе: сияние блистания Твоего во свет языков изыдет, и возгласит Тебе бездна с веселием: силе Твоей слава, Человеколюбче[72].
Святитель Косма называет Божию Матерь земным небом, ублажает сосуд Ее девства, именует Ее светлым светильником невещественного Света, кадильницей, стамной, жезлом, богописанной скрижалью, святым ковчегом, трапезой Слова жизни.
Высокою мыслию приглашает Преподобный песнописец провожать день преставления Пречистой Девы, кимвалами чистых уст, стройной свирелью сердца.
Весь канон пронизан серьезностью происходящего события – преставления Пречистой, снабжен строгим размером и значительностью употребляемых выражений, продуманной музыкальностью фраз, отчего воистину смерть становится торжеством в устах Преподобного песнописца.
Замечателен заключительный ирмос канона, который является задостойником праздника: Побеждаются естества уставы в Тебе, Дево Чистая: девствует бо рождество, и живот предобручает смерть; по рождестве Дева и по смерти жива, спасаеши присно, Богородице, наследие Твое[73].
Воистину христиане – люди церковные, наследие Божией Матери – призваны воспевать дивные чудеса их веры и в них утверждаться!
Последние дни жизни Спасителя, как уже говорилось, подробно освещены в творениях святителя, господина Космы, как он именуется в Триоди Постной, и в этих творениях особенно примечательны Богородичные песни – ирмосы 9-й песни канонов.
Так, на утрени Лазаревой субботы необычайно сильно звучит заключительный ирмос четверопеснца, который является и задостойником этого дня. Он поется на утрени вместо Честнейшей. Пречистая Дева почтена здесь в кратких и сильных выражениях, присущих дню воскрешения Лазаря. Чистую славно почтим, людие, Богородицу, огнь Божества приимшую во чреве неопально, песньми величаем[74].
Все неповторимое построение службы этого дня, так любимого верующими, находит свое завершение в пении этого заключительного прославления Богоматери.
В ирмосах 9-й песни трипеснцев и двупеснцев Страстной седмицы преподобный Косма с особым духовным изяществом, присущим воспоминаемым событиям, восхваляет Божию Матерь. Возвеличил еси, Христе, рождшую Тя Богородицу, – поет он в ирмосе 9-й песни канона Великого Понедельника, – от Неяже, Создателю наш, в подобострастное нам облеклся еси тело, наших прегрешений решительное[75].
В заключительном ирмосе двупеснца Великого Вторника воспевание Богоматери настолько кратко, насколько и выразительно: Невместимаго Бога во чреве вместившая и радость миру родившая, Тя поем, Богородице Дево[76].
В Великую Среду святой Косма призывает: Душами чистыми и нескверными устнами, приидите, возвеличим Нескверную и Пречистую Матерь Еммануилеву…[77], а в трипеснце Великого Пятка мы слышим его бессмертные слова, добытые из самой глубины сердца: Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем[78]. Этот ирмос усвоился богослужением Православной Церкви и стал ежедневно употребляться при величании Матери Божией на 9-й песни канона вместе с евангельским воспеванием Бога Самой Пречистой Девой: Величит душа Моя Господа…
Цикл Богородичных песнопений на богослужениях Страстной седмицы заканчивается ирмосом 9-й песни канона Великой Субботы. Этот ирмос является задостойником дня Великой Субботы и уже вводит молящихся в празднование Воскресения Христова: Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе, Егоже во чреве без семене зачала еси Сына: востану бо и прославлюся, и вознесу со славою, непрестанно, яко Бог, верою и любовию Тя величающия[79].
Здесь не требуется анализа творения преподобного Космы, потому что сами за себя говорят дивные слова ирмоса. Многие из нас проливают горячие слезы, слыша, как Сын Божий уговаривает свою Пречистую Матерь не рыдать.
В православной иконописи известна икона Богоматери, именуемая «Не рыдай Мене, Мати». Она походит по существу на Пьету[80] западноевропейских художников и так же, как и там, изображает оплакивание Христа Пречистой Девой.
Богословие о Церкви
Наконец, нам представляется необходимым выделить те мысли преподобного Космы, которые касаются идеи Церкви. Больше всего этих размышлений Преподобного песнописца можно усмотреть в каноне на Пятидесятницу, где совместно с богословствованием о Трех Лицах Святой Троицы излагается и богословие Церкви. Мысли эти изложены прикровенно, иносказательно. Так, это мы видим уже в первом тропаре 1-й песни упомянутого канона: Делом, якоже древле учеником обещал еси, Утешителя Духа пославый, Христе, возсиял еси миру свет, Человеколюбче[81]. Миру свет – это вера Христова и это, конечно, Церковь. Изложенную мысль закрепляют слова следующего по порядку тропаря: Божественнаго бо Духа днесь всем верным благодать излияся[82]. Всем верным, то есть новой, молодой Церкви Христовой.