Так как по Уставу тропари праздничных канонов должны многократно повторяться, изложенное в этом единственном тропаре исповедание таинства Святой Троицы, очевидно, особенно сильно воздействует на душу молящегося. К тому же здесь и прекрасный размер прозы, остающейся в памяти как великая радость и торжество нашего исповедания.
Божественнаго Духа нашедшая сила… во едино приличие Божественне совокупи, ведением Троицы вразумляющи верныя, в Нейже утвердихомся[37].
В единственном тропаре 5-й песни (также рассчитанном на многократное повторение) преподобный Косма излагает – насколько это доступно для человеческого разума – самое таинство Святой Троицы. Нашедшая Сила днесь сия, Дух Благий, Дух Премудрости Божия, Дух от Отца исходяй, и Сыном верным нам явлейся, подавателен, в нихже вселяется естеством святыни, в нейже зрится»[38].
Воистину богослужение Православной Церкви является подлинным училищем святой веры, и, воспринимаемые со вниманием, глаголы святых песнописцев становятся живым руководством к внутренней жизни. Значение имеет, повторяем еще раз, и та благородная форма изъяснения великих догматов, которая печатлеется в песнях канонов.
Величавая мудрость, православное исповедание, размеренная форма стиха – все ведет к тому, чтобы молящиеся, верные, по слову церковному, насыщались подлинным и высоким богословием. Не случайно поэтому именно каноны преподобного Космы на двунадесятые праздники положены Святою Церковью первыми в ряду других, также высоких по стилю канонов. Они вводят души верных в празднование священного события, закрепляют в них праздник и сообщают сердцам их глубокое духовное радование.
Свой богатый духовный дар проявляет преподобный Косма и ниже, в 6-й песни канона на Пятидесятницу. От Духа Твоего, – вещает он, – на плоть всякую, якоже рекл еси, богатно излиял еси, и исполнишася всяческая Твоего вéдения, Господи, яко из Отца Сын нетленно родился еси, и Дух нераздельный изыде[39]. Вот таинство Живоначальной Троицы, обильно приобщающей всякую плоть ведения непостижимых тайн нашей веры! Воистину Она есть Троица, Живо-творящая нас!
Еще раз закрепляет преподобный Косма богословие Святой Троицы в 7-й песни канона: Нераздельное естество православно богословим, Бога Отца Безначальнаго, тояжде власти Слова и Духа, благословен еси, зовуще, Боже отец наших[40].
Далее Преподобный песнописец излагает уже действие Бога-Троицы в людях, и этому посвящены остальные песни его канона на Пятидесятницу. Яко на некасаемую превосходяще гору, не боящеся огня страшаща, – призывает он верных в 8-й песни канона, – приидите и станем на горе Сионской, во граде Живаго Бога, духоносным учеником ныне сликующе: вся дела, Господа пойте и превозносите во вся веки[41].
Святитель касается таинства Святой Троицы также и в каноне на Преображение Господне (в последнем тропаре 9-й песни), где, как бы заключая все изреченное им о чýдном свете Фаворском и Лице Спаса нашего, говорит: Образе непременный Сущаго, недвижиме, печать неизменна; Сыне, Слове, Мудросте и мышце, деснице, Вышняго сило, Тя воспеваем со Отцем же и Духом[42].
Таким образом, во всех тех двунадесятых праздниках, где обозначается действие Бога-Троицы, святитель Маиумский оставляет печать своего труда и своего гения, восхваляющих Единосущную и Нераздельную и Животворящую Троицу.
Богочеловечество Христово
Центральным в канонах преподобного Космы является, по нашему разумению, наиболее полно воспетый им догмат о Богочеловечестве Христовом – о двух естествах Спасителя нашего. С великой любовью и страхом излагает Святитель эту спасительную тайну нашей веры, находя глубокие подобия, как мы уже указывали, в стихиях тварного мира Божия.
Пред Лицем Твоим горы уклонишася, – восклицает Преподобный в каноне на Преображение Господне, – свет бо и пред ногами неботечныя лучи, Христе, солнца прииде, зрак землен яко прияти благоволил еси[43]. Это о нашем человеческом зраке богословствует преподобный Косма, и каким миром космических явлений окружает он преобразившееся Лице Христово! Даже горы преклонились пред Лицем Его!
Спасительная тайна Богочеловечества Христова со всех сторон воспевается святителем Маиумским в каноне на Рождество Христово.
Видев Зиждитель гиблема человека… – размышляет он во втором тропаре 1-й песни, – приклонив небеса, сходит: сего же от Девы Божественныя Чистыя, всего осуществует, воистинну воплощся, яко прославися[44]. Все существо наше, наше естество воистину принято Христом от Девы.
Мудрость, Слово и Сила, – продолжает Святитель дальше, в следующем тропаре, – Сын сый Отчий и Сияние, Христос Бог, сил утаився, елико премирных и елико на земли, и вочеловечся обновил есть нас, яко прославися[45]. Здесь весь, во всем объеме догмат о Богочеловечестве Христовом и о том, что приятие Христом естества нашего творит нас новыми, обновляет, спасает нас.
Торжество «малой Пасхи» – Рождества Христова – многообразно и радостно со всех сторон воспевается преподобным Космой: здесь и небесные Силы, здесь и пастыри, и волхвы с дарами. Здесь приводятся многообразные и богатые ссылки на Писание Ветхого Завета, так же как и Нового. Великий праздник, сияющий разнообразными огнями таланта великого Песнописца, переполняет душу.
Но опять и опять преподобный Косма возвращается к догмату двух естеств Христовых. Се Дева, якоже древле рече, – торжественно и мерно свидетельствует песнописец в 5-й песни, – во чреве приемши, родила есть Бога вочеловечшася, и пребывает Дева[46].
Эту тайну следует еще и еще углубить в нашем сознании, и потому в следующей, 6-й песни преподобный Косма возглашает: Прииде воплощся Христос Бог наш, из чрева Егоже Отец прежде денницы раждает; правления же держа пречистых Сил, в яслех скотиих возлежит, и пеленами повивается, разрешает же многоплетенныя пленицы прегрешений[47].
Вот сладостная тайна спасения нашего: Тот, Кто возлежит в яслях скотиих, расторгает многоплетенные узы наших прегрешений – это необходимо запомнить.
Сурово, в созвучие истощанию Христову на Иордане звучит тот же догмат в устах преподобного Космы в его каноне на Богоявление. Адама истлевшаго обновляет струями Иорданскими, и змиев главы гнездящихся сокрушает Царь веков Господь, яко прославися[48].
В следующем тропаре идет разъяснение изложенного: Огнем Божества невещественным в плоть вещественну одеявся, Иорданскою облагается водою воплощейся от Девы Господь, яко прославися[49].
Спасительный догмат, так полюбившийся Преподобному песнописцу, имеет в этом каноне совершенно новые выражения и параллели по сравнению с каноном на Рождество Христово. Там – рождение от Девы и от Отца прежде денницы, здесь – огонь Божества и вода Иорданская. Огнем крестит конечным Христос противныя, а не Бога мудрствующих Его, – звучит тот же догмат в 6-й песни канона на Богоявление, – Духом же обновляет водою благодати разумливыя Божества Его, от прегрешений избавляя[50].
В каноне на Сретение Господне Богочеловечество Христово подается преподобным Космой с необычайной теплотой. Если в каноне на Рождество Христово величие тайны рождения от Девы закрывает все остальное, здесь, в празднике Сретения, прежде всего – Христос-Младенец. Христос в Церкви яко Младенец, – говорит преподобный Косма уже в первом тропаре 1-й песни канона.
И дальше будет развиваться та же истина Боговоплощения. Перворожден из Отца прежде век, перворожден Младенец из Девы Нетленныя, Адаму руку простирая, явися[51],– говорит Святитель в первом тропаре 3-й песни канона. Здесь образ Адама звучит совершенно иначе, чем в каноне на Крещение Господне. Там – Адам истлевший, и его обновляет струями Господь; здесь – Адаму Младенец Христос простирает руку. Такова сила гения Святого песнописца: в каждом священном событии можно различить действующую благодать Божию, и очищающую, и милующую, и простирающую руку.