.
— Ну, держись, бочонок!
— Кого там поймали? — поинтересовался гамбуржец.
— Может, губернатора? — воскликнул Кармо.
— Пойдем посмотрим.
Флибустьеры, галдевшие, словно кучка сорванцов, сбежавших с урока, выстроились в кружок у одной из пальм, защищавших площадь от солнца, а один вскарабкался на самую макушку и сбросил товарищам веревку с петлей.
— Раз-два взяли!.. Тяни!.. — закричали стоявшие внизу.
Душераздирающий возглас заставил Кармо и Ван Штиллера поторопиться, тем более что над головами пиратов взвилось толстое, действительно похожее на бочку тело, дико болтавшее руками и ногами. Кого-то, несомненно, вешали.
— Гром и молния! — заорал Ван Штиллер, выхватывая свой кинжал. — Да это ведь дон Рафаэль!
В три прыжка оба друга оказались на месте происшествия, растолкали флибустьеров, надрывавших животы от ужимок несчастного плантатора, так что некоторые полетели в сторону.
— Стойте!.. Стойте!.. — громогласно потребовал Кармо.
Более рослый гамбуржец перерезал веревку ударом кинжала и подхватил на руки почти посиневшего дона Рафаэля.
Решительность Ван Штиллера и грозный вид Кармо так сильно подействовали на корсаров, что никто пальцем не пошевельнул, чтобы помешать спасению бедного плантатора. Лишь один флибустьер, больше всех, похоже, огорченный тем, что его лишили развлечения, полез на Кармо и сказал ему с раздражением:
— Поклялся ты, что ли, охранять этого попугая? Уже второй раз вырываешь его из наших рук, и мы скоро потеряем терпение.
— Может, повторишь эти слова в присутствии капитана Моргана? — спросил Кармо выпятив грудь.
Корсар скорчил кислую мину, а его товарищи покатились со смеху. После чего флибустьеры, знавшие, что с Морганом шутки плохи и что Кармо и его товарищ пользуются полным доверием капитана, разошлись в разные стороны, оставив наших друзей наедине со своей жертвой.
— Ну, как дела, дон Рафаэль? — спросил Кармо плантатора, которому гамбуржец влил в горло несколько капель горячительной жидкости.
— Лучше убейте меня, сеньоры, — промямлил несчастный, — не жилец я на свете.
— При вашей-то полноте! Оставьте, дон Рафаэль! Да вы пышете здоровьем.
— Не вы убьете меня, так другие.
— Успокойтесь — мы не дадим вас в обиду. Губернатора не видели?
— Какого губернатора?
— Графа.
— Вряд ли он здесь появлялся. Я в этом почти уверен. Зря потратите время, если будете искать его в городе.
— А местный?
— Тоже сбежал. При первых же выстрелах и едва успев задать мне взбучку.
— Вам? За что?
— За доставку письма капитана Моргана. Все кости переломали. Будь прокляты все петушиные бои!.. Не будь их, наши пути никогда бы не пересеклись и на меня не обрушилось бы столько несчастий.
— Выиграли с нами груду пиастров, и еще недовольны, — рассмеялся Ван Штиллер. — До чего неблагодарны люди!
— Пойдемте, дон Рафаэль, — сказал Кармо. — Полечимся от страха парой бутылочек вашего любимого аликанте. Мой приятель отыщет их для вас в каком-нибудь погребке.
Шесть недель флибустьеры Моргана пребывали в Гибралтаре. Они выпытывали у несчастных жителей, куда они спрятали сокровища, и обшаривали леса и саванну в надежде найти губернатора Маракайбо.
Награда в пятьсот тысяч пиастров, обещанная Морганом тому, кому удастся его схватить, стала одной из главных причин ожесточения, с каким флибустьеры набросились на жителей, надеясь узнать у них местонахождение графа Медины, но все было напрасно.