— На вас, как вы раньше сказали?
— На верных слуг вашего отца — Черного корсара.
— Как вас зовут?
— Кармо и Ван Штиллер.
Девушка провела ладонью по лбу, словно вспоминая о чем-то далеком.
— Кармо... Ван Штиллер... — сказала она затем. — Не вы ли сопровождали моего отца во Флориде... после того, как был взорван корабль моего деда герцога?.. В записках, оставленных отцом, мне часто встречались ваши имена...
Сделав несколько шагов вперед, девушка протянула флибустьерам свои прекрасные руки с изящными пальчиками.
— Позвольте пожать ваши руки, рыцари морских сражений, верные спутники отца в его печальной жизни скитальца.
Оробевшие корсары заключили маленькие ручки в свои шероховатые мозолистые руки и что-то смущенно пробормотали.
— А теперь, — заявила девушка, — я пойду с вами, если капитан не против.
Она набросила на плечи длинную накидку из черного шелка с венецианскими кружевами, взяла изящную шляпу из темного фетра, украшенную черным пером, и, встав между обоими корсарами, заявила насмешливо капитану:
— Привет графу Медине и Торрес. Скажите, что, если я ему нужна, пусть заглянет на Тортугу, если, конечно, хватит духу.
Капитан ничего не ответил, но едва Кармо и Ван Штиллер с девушкой удалились, сказал:
— Идиоты! Не убили меня... Ну, ничего, скоро обо мне услышат. А теперь — быстрей к губернатору и без всякой охранной грамоты.
По выходе из монастыря кармелитов оба флибустьера и дочь Черного корсара наткнулись у дверей на дона Рафаэля.
Честный малый задал чесу из страха, что оба корсара проиграют сраженье, а капитан заставит его дорого заплатить за измену. Однако он не решился пройти по городу, переполненному пиратами Моргана, которые за четверть часа могли доставить ему немалые неприятности.
Поэтому он предпочел укрыться у входа в монастырь и дождаться появления капитана или корсаров, чтобы отдаться под покровительство победителей.
— А! Так вы здесь, дон Рафаэль? — воскликнул Кармо, заметив скрюченную фигуру под дверью. — Вы не очень-то отличились, предоставив нам самим выяснять отношения с вашими соотечественниками.
— Что вы хотите, ведь я безоружен. А... сеньора Вентимилья!.. Вот молодцы!.. Везет же людям! А остальным — хана?
— Только одному — солдату, — ответил Кармо. — Ну, ладно, ведите нас во дворец губернатора, и по возможности в обход людных мест.
— Тогда садами и полями, — предложил дон Рафаэль.
— Вы ему верите? — спросила девушка Кармо.
— Это наш старый знакомый, — усмехнулся флибустьер. — Не бойтесь его, он сам всех боится.
Они пустились в путь, пробираясь через небольшие участки, засаженные индиго и хлопком, которые раскинулись в предместье города.
Вокруг не видно было никого. Испанцы и черные рабы разбежались или попали в руки к флибустьерам Моргана, которые, судя по взломанным дверям и выкинутым на улицу обломкам мебели, успели уже здесь похозяйничать.
После длинного перехода маленький отряд добрался до главной площади, на которой собралось большинство корсаров.
Горы бочек, тюков хлопка, ящиков с сахаром, мукой и другими съестными припасами загромождали площадь, словно превратившуюся в огромный рынок.
Сотни испанских пленных из числа самых знатных людей города толпились в стороне под охраной вооруженных до зубов корсаров.
При виде Кармо и Ван Штиллера, шедших с девушкой и плантатором, многие флибустьеры бросились им навстречу.
— Богатый улов, Кармо? — кричали они.