Единственным, что напоминало мне о ней, были известия от дяди Роджера, который не отказался от желания жениться на леди Марианне. Дядя Гесберт сказал, что за два месяца он посватался к ней трижды, и она трижды отказала ему. Но я знала, каким упорным бывает дядя Роджер в достижении своих целей, и была уверена в том, что он добьется согласия леди Марианны, раз уж ей довелось стать такой целью. Я всей душой желала дяде Роджеру удачи, но больше ради себя, чем ради его блага. Ведь если он женится на ней, значит, сэр Гай будет искать другую невесту, и – кто знает? – возможно, его выбор падет на меня. Каждый день я в молитвах просила Всевышнего даровать мне в супруги сэра Гая. Ведь тогда я еще не знала, как ярость способна искажать его лицо, как резко и зло может звучать его голос. Впрочем, нет, знала: он был таким, когда в гневе из-за неудачи в поимке лорда Шервуда грубо разговаривал с леди Марианной. Но по наивности я не думала, что он способен быть грубым и со мной.
Безмятежность нашей жизни смутило одно событие, произошедшее в самом начале марта. Оно бы прошло мимо меня, если бы не леди Клод, которая, пользуясь доверием сэра Рейнолда, получала известия от него, то есть из первых рук. Возбужденно блестя глазами, она поведала мне о том, что мой дядя Роджер, отчаявшись добиться согласия леди Марианны, устроил ее похищение! Ей каким-то образом удалось сбежать от его людей, и отец леди Марианны потребовал от сэра Рейнолда призвать дядю Роджера к ответу за похищение благородной девицы. Сэр Рейнолд, испытывая к барону Невиллу самую теплую дружескую приязнь, тем не менее отговорил его от разбирательства дела, убедив в том, что, кроме слов леди Марианны, никаких иных доказательств участия дядя Роджера в ее похищении нет.
– Конечно, отец не сомневается, что ее похитили люди сэра Роджера, но не хочет ссориться из-за леди Марианны ни с сэром Роджером, ни с епископом Гесбертом, – говорила леди Клод. – Она сама виновата! Разве девице пристало проявлять столь непростительное упорство, отказываясь от лестного для нее брака с таким могущественным лордом, как твой дядя Роджер?
Я подивилась и тому, какую сильную страсть леди Марианна внушила дяде Роджеру, что он прибег к подобному способу заполучить ее, и ловкости, с которой леди Марианна ускользнула от его слуг. А уж они у дяди были очень толковыми и бдительными! Укор, прозвучавший в голосе леди Клод, навел меня на мысль, что будущая жена Брайана не очень-то жалует леди Марианну, о чем я вскользь заметила.
– Мне она совершенно не нравится! – ответила леди Клод. – Я веду себя с ней любезно только ради соблюдения приличий и из уважения к дружбе, которой мой отец одаривает сэра Гилберта. На мой взгляд, леди Марианна слишком много мнит о себе. Подумай, Беа! Недавно ей минуло восемнадцать лет, а она до сих пор не замужем. Столько знатных лордов искали ее руки, а она всем отвечала отказом! Почему? Считает себя достойной только графа или даже принца? И занятия, которыми она увлекается, никак не подходят девушке ее положения. Книги, что она читает, годятся для мужского ума, а не для женского. Увлечение медициной завело ее так далеко, что прошлой осенью она почти на месяц затворилась в охваченном мором селении, где сама лечила больных, пока не подхватила от них заразу. Выздороветь ей помогло не иначе как чудо! Вот ты можешь понять такой поступок?
Я согласилась с леди Клод, что знатная девица не должна позволять себе подобного поведения.
– Я вообще не понимаю, что в ней находят мужчины! – продолжала леди Клод, воодушевленная нашим единомыслием. – Стоит ей появиться, как они начинают пялиться на нее, забыв обо всем. Не так уж она ослепительно хороша, чтобы ее славили первой красавицей Средних земель. К счастью, Брайан тоже не находит в ней ни особенной красоты, ни должного благонравия.
– А сэр Гай? – осторожно спросила я.
Леди Клод бросила на меня понимающий взгляд и беспечно махнула рукой:
– Даже не думай об этом! Он как-то обмолвился, что ему доставляют удовольствие беседы с ней. Дескать, она умна и ее суждения интересны и необычны, а сэр Гай любит все необычное. Но в жены девушек выбирают совсем по иным качествам, Беа. В первую очередь жена должна повиноваться мужу, а ты можешь себе представить, чтобы леди Марианна кому-то подчинилась? Пример твоего дяди Роджера свидетельствует об обратном. Сэр Гай очень умен, чтобы заблуждаться в натуре леди Марианны, и в супруги он ее никогда не выберет, поверь мне! Ведь не выбрал же до сих пор. Да он пока и не намеревается связывать себя брачными узами!
– Почему, Клод? – спросила я, затаив дыхание. – Ведь ему двадцать шесть лет. Брайану минул двадцать один, но вы скоро поженитесь. А чего ждет сэр Гай?
Леди Клод сострила милую гримаску и пожала плечами:
– Откуда мне знать? Возможно, он приглядывается к тебе, Беа. Не уступая леди Марианне красотой, ты-то как раз обладаешь всеми достоинствами, которые любой мужчина желает обрести в жене.
Она подмигнула мне, и я, разомлев, подумала: ах, если бы слова леди Клод да Богу в уши!
Леди Марианну мне довелось снова увидеть только в дни торжеств по случаю венчания Брайана с леди Клод. Едва я заметила ее, как мое праздничное настроение тут же омрачилось. Опять мне придется наблюдать за ней и сэром Гаем, вместо того чтобы веселиться и радоваться счастью новобрачных! Но первые два дня забот не доставили. Сэр Гай после венчания Брайана и леди Клод тут же покинул Ноттингем по каким-то делам, а леди Марианна показалась мне отстраненной и очень задумчивой. Иногда она едва заметно хмурилась, словно праздник был ей не в радость. Вот и оставалась бы в своем Фледстане, раз уж ей в тягость блестящее общество знатных лордов и леди!
Третий день торжеств оказался так насыщен событиями, что к вечеру у меня голова пошла кругом. Утро началось с того, что дядя Роджер в моем присутствии заявил дяде Гесберту о высочайшем изволении принца Джона на брак дяди Роджера с леди Марианной, и теперь ни ее отцу, ни ей самой не остается ничего, кроме как смириться. Дядя Роджер прямо-таки светился, но дядя Гесберт не разделял его радость.
– Мой тебе совет, Роджер, – сказал он, – не торопись говорить им то, что сейчас заявил мне, пока у тебя не будет на руках письменного подтверждения воли принца.
Судя по выражению лица дяди Роджера, он без должной серьезности воспринял совет дяди Гесберта – и напрасно, как показали дальнейшие события этого дня.
Тем же утром в Ноттингем вернулся сэр Гай, присоединившись к гостям. Если в соборе во время бракосочетания Брайана и леди Клод он перемолвился с леди Марианной от силы двумя-тремя словами, то на этот раз, едва войдя в празднично убранную трапезную, он сразу устремился к ней, завел какой-то разговор и даже взял ее за руку, что мне совсем не понравилось. Я попыталась подобраться к ним ближе и услышать, о чем они говорят, но сэр Гай так зорко поглядывал по сторонам, что мое присутствие не осталось бы им незамеченным, и мне пришлось довольствоваться только тем, что открывалось глазам, но не ушам. Когда я увидела, как он поднес ее руку к губам, а потом прижал к своей груди, накрыв ладонью, я с отчаянием подумала: в эту минуту он, несомненно, делает ей предложение. Но стоило мне предположить подобное, как выражения их лиц изменились и разговор стал очень похож на ссору. Она даже вырвала у него руку, а он что-то ей ответил, гневно искривив губы, и у меня отлегло от сердца.
Но ссорился он с ней или нет, за столом сэр Гай предпочел занять место возле нее, а не рядом со мной, к чему я уже привыкла, пока она вновь не оказалась в Ноттингеме. Лицо сэра Гая было очень мрачным. Леди Марианна, напротив, улыбалась и даже смеялась, уделяя все внимание незнакомому мне рыцарю, который сидел по ее другую руку. Мне думалось, сэр Гай должен был оскорбиться пренебрежением, выказываемым ему леди Марианной, но, сердитый и хмурый, он не выглядел оскорбленным, словно она могла вести себя как угодно, только это ничего не меняло.