Она уже узнала все, что хотела, а если слишком заострять внимание на этом происшествии, то мама Барни может что-то заподозрить. А с подозрениями стоило подождать по меньшей мере до смерти Барни.
Она улыбнулась.
— Ах, не волнуйтесь. Мало ли на свете похожих котов!
В этот миг раздался стук в дверь.
— Входите, — сказала мисс Хлыстер.
Вошел мальчик, как две капли воды похожий на Барни. Миссис Ив шагнула ему навстречу и обняла.
— Я так за тебя волновалась!
— Вот видите, миссис Ив, я же говорила, что с ним все в порядке. Посмотрите, он весь вспотел и раскраснелся после игры!
Морис догадался, что этот намек относится к нему.
— Да, мам, я играл в регби.
— А теперь, — сказала мисс Хлыстер довольно сухо, — прошу меня извинить: мне нужно заняться делами. Вы увидите Барни позже. Не волнуйтесь.
И миссис Ив ушла, немного смущенная, но в целом обрадованная, и направилась к своей машине. Тем временем мисс Хлыстер в кабинете ощупывала лицо Мориса.
Лицо своего сына.
— Мой дорогой, ты все сделал идеально! Ты сделал это! Мой чудный, чудный мальчик!
Морис ласково улыбнулся. Он был рад видеть маму и был рад, что больше не живет у Иглов, но все еще чувствовал себя немного неуютно в своем новом теле.
— Да… Я люблю тебя, мам!
Но мама его не услышала, потому что его слова заглушил звук школьного звонка, который знаменовал конец учебного дня.
— А теперь слушай, — сказала она. — У меня появился план.
Барная ива
Барни оглядел комнату с той странной смесью страха и возбуждения, которую чувствуешь, находясь на вражеской территории в отсутствие врага. Он уже собрался было уходить, когда заметил на кровати неожиданный предмет. Что-то мягкое, серое и очень трогательное на вид. Ослик! Иа-Иа! Гэвин Игл спал в обнимку с плюшевым осликом!
Это так поразило Барни, что на миг он даже забыл о том, что он кот. Но, услышав шум, он очень быстро об этом вспомнил. Такой шум невозможно игнорировать, если ты кот.
Шум был негромким.
Просто тихое скуление где-то вдалеке.
Собака.
Леонард.
Барни ждал.
Проще всего было бы выскользнуть из комнаты и вернуться на первый этаж, но Барни напомнил себе, что пришел сюда искать ответ.
И он решительно — у него даже заколотилось сердце и задрожал хвост — пошел на звук. Звук привел его к гостевой спальне.
Вот безумие.
Где это видано, чтобы кошка искала собаку?
Он вошел внутрь и почувствовал слабый, но отталкивающий запах собачьего пота. Из-под кровати на него уставилась пара круглых выпученных глаз. Огромное тощее чудовище, покрытое черно-коричневой шерстью. Доберман. Барни старался не поддаваться страху.
— Привет, — сказал он. — Я — Барни.
— Что? — Голос был нервным и каким-то расстроенным. — Ты, видимо, забыл свое имя. Или… или…
— Нет. Я не забыл. Просто я не тот, за кого ты меня принимаешь… Я не Морис.
— Я сейчас с ума сойду! Сначала подушки, теперь это.
Барни не понял:
— Подушки?
— Да, они настроены против меня. Те, на кровати. Они вечно на меня косо смотрят. Хотят меня унизить! Посмотри! Они еще там?
Барни отошел назад и посмотрел на кровать. Там и правда лежали подушки. Целых две. Обычные квадратные подушки, немного помятые.
— Мне не кажется, что они косо на тебя смотрят, — сказал Барни, пытаясь успокоить бедного пса. — По-моему, они просто помялись.
— Помялись? Это они хотят, чтобы ты так думал.
Барни повернулся к двери.