С готовностью вызвался заменить на ночном дежурстве заболевшего напарника.
Ночь будет способствовать снятию покровов и поиску всесильных заклинаний…
Провозвестник дождался момента, когда остался в одиночестве. Теперь можно начинать изыскания. Он захватил с собой две алебастровые вазы: если его увидят, то объяснение готово — он очищает драгоценные ритуальные предметы, чтобы потом возложить их на алтарь.
Напряжение духовной жизни, разлитое в самом воздухе этого острова, раздражало Провозвестника. Каждый иероглиф словно отталкивал его, каждая звезда, нарисованная на плафоне, враждебно светила на его. Его предчувствия оправдались: не доверяя людям, мудрые жрецы поручили охрану здания символам.
Обычный маг уже давно обратился бы в бегство. Но Провозвестник боролся, выставив свои соколиные когти и клюв. И магия символов стекала вдоль его хищного тела, не обжигая его.
Осторожно прислушиваясь, Провозвестник внимательно изучал изображенные на стенах сцены, вчитываясь в слова богов и фараонов.
Подношения, подношения и подношения…
И постоянно повторяемое общение между потусторонним миром и царем. Обещание миллионов лет и бесконечного праздника воскресения…
Нет, принесший новую веру разобьет эти обещания! В его раю найдут приют только воины, способные отдать жизнь за утверждение своей веры. Пусть даже ценой тысяч жертв! Боги навсегда оставят Абидос и землю Египта. Вместо них придет единый бог, бог-мститель, желания которого станут для всех законом.
Но нужно было помешать Осирису воскреснуть, а для этого убить Древо Жизни!
Своим острым зрением Провозвестник искал и все не мог найти в письменах средство для того, чтобы пробить магическую защиту акации!
Но он был упорен и продолжал искать…
Вот он замер перед колоссами, изображающими фараона в виде Осириса. Скрещенные на груди руки, скипетры власти… Провозвестник улыбнулся.
Вот оно что! Почему же он сразу об этом не подумал?! Здесь все дышало духом Осириса, все исходило от Бога и к Нему возвращалось.
Наконец-то в его руках есть заветный ключ!
Его встревожил чей-то надтреснутый голос.
Спрятавшись за полуприкрытой дверью боковой часовни, Провозвестник увидел, как во двор с ассирийскими колоннами вошли Икер и Безволосый. Если они заметят его, исход борьбы будет сомнительный. Сейчас человек-сокол был ослаблен иероглифами и не имел сверхъестественной силы.
Но ночные посетители, стоя спиной к часовне, созерцали одну из статуй фараона, изображенного в виде Осириса.
Икер, вырванный в конце своего тяжелого дня из обычной обстановки, не мог уклониться от приглашения Безволосого.
— Похоже, сегодня, — произнес жрец, — общение с мастерами было для тебя неприятным.
— Это самое подходящее определение, — легко согласился Икер. — И тем не менее они близки к цели. Это вы посоветовали им вредить мне?
— Бесполезное занятие. Им известны правила, а тебе — нет.
— Но я намерен постичь его и использовать.
— Кажется, Мемфис — приятный город, и в нем юноши твоего возраста могут найти максимум развлечений. Ты не жалеешь о том, что оставил?
— Вы и в самом деле надеялись, что я отвечу утвердительно?
Безволосый что-то про себя проворчал.
— Тебе не удастся исполнить твою миссию, если ты не войдешь в еще одни врата таинств. И нашим мастерам это известно, поэтому они и отторгают тебя.
— Я и не требую от них снисхождения.
— Взгляни на эту статую Осириса. Кто, как ты думаешь, ее создал?
— Полагаю, что это были скульпторы из Абидоса.
— Это верно, но не совсем, Икер! Ты, Царский сын, должен знать, что не всем была доверена высокая честь. Здешние мастера — искусные ремесленники, и все же большая часть из них не получила допуск в Дом золота.