А без этой информации очень трудно спасать кого-либо или что-либо.
— Как жаль, что вы не знаете азбуки Морзе, — сказала королю Лисе. — А то вы могли бы рассказать нам о переписке лакея Оке.
— Я старался идти в такт тиканью аппарата, — прочавкал вафлями король с набитым ртом. — Там было что-то вроде тюки-тюк-тюк-тюк, тюки-тюки-тюки и дальше еще что-то.
— «Б», потом — «О», — перевела Лисе. — Но этого слишком мало.
— Ты знаешь азбуку Морзе? — Король посмотрел на девочку с неподдельным уважением.
Лисе кивнула.
— А что-нибудь еще вы помните?
— Сейчас напрягу извилины, — пообещал король и скривился от напряжения.
— Ик-икки-ик-ки!
— «Л», — перевела Лисе.
— Но я же ничего не сказал, — удивился король и со стоном расслабил извилины.
— Ик-икки-икки, ик-икки, икки-ик.
Пять пар глаз уставились на Булле. А пара глаз Булле закатилась вверх. На его макушке сидел Перри и старательно икал:
— Икки-ик-икки-икки. Ик. Икки-ик-ик. Ик-ик-икки. Икки.
— Боллваны, — перевела Лисе, — едут…
— Боллваны едут! — закричал Булле. — Перри запомнил морзянку! Помнишь еще что-то, Перри?
Перри помнил гораздо больше. Лисе достала ручку, чтобы не запутаться. И когда Перри закончил передачу всех сигналов, Лисе взяла со стола свою салфетку, где записывала морзянку, и прочитала:
— «Боллваны едут в Осло спасать чокнутую ляггушку».
Фрекен Стробе высморкалась в большой носовой платок.
— Болвады? — презрительно прогундосила она и гневно взмахнула рукой.
— Это еще не все, — сказала Лисе. — Очевидно, из Осло пришел такой ответ: «Боллваны оппоздают, ха-ха. Потому что мы заперли его в Тюремнной башне дворца и съедим утром на заввтрак. Мы ставим ему пласттинки групы „БАБА“, чтобы держать в унынии. Славно мы позавтраккаем ваффельками! А потом мы нападем на Даннию. Пригглядывай за корольком».
— Корольком?! — возмутился король, тоже гневно взмахнув рукой.
— Надо спасать Грегора, пока он не превратился в вафлю, — сказал Булле.
— Они узнали, что он раскисает, слушая «БАБУ», — сказала Лисе.
— Беддый, беддый, беддый, билый, билый, дорогой Грегор, — прогнусавила фрекен Стробе, вытирая слезы в уголках глаз.
Король изумленно посмотрел на нее.
— Ваше королевское величество, — сказал доктор Проктор, — вы должны выступить по телевизору. Немедленно! Использовать всю силу королевского убеждения, чтобы народ взял штурмом дворец раньше, чем они начнут поджаривать нашего друга в вафельнице.
— Вот как? — Король, зеленея на глазах, все смотрел на заплаканную фрекен Стробе. — Я, значит, должен спасать этого бедного, бедного, милого, милого, ДОРОГОГО парня? Как будто у короля нет других, более важных дел?
— До, ваше королевское, — шмыгая носом, сказала фрекен Стробе и взяла у Лисе исписанную салфетку. — Вы должды! Это дадо сделать!
— Кому это надо, Розмари? Мне? — Король скрестил руки на груди. — А если я не стану?
Розмари долго смотрела на короля. Потом набрала побольше воздуха, раздувшись, как шарик… Приложила салфетку к своему длинному носу и выпустила весь запас воздуха из носа вместе с содержимым, протрубив, как настоящий слон, так что ее ноздри задрожали, люстры в зале зазвенели, а все посетители кондитерской «Сювертсен» испуганно посмотрели на их столик.