— Это был голос Халлвара Теноресена.
За столом наступила тишина, все смотрели на Булле, который по-прежнему оставался в образе павиана, чтобы остальные получше изучили его.
— Неважно, как лунные хамелеоны говорят или как выглядят, хотя это и без того жутко, — сказал доктор Проктор. — Самое жуткое в том, что они хотят опробовать свой жуткий план в Норвегии.
Из-под шапки Булле раздался звук, очень похожий на «ик!».
— Бедный, бедный, бедный… — начала фрекен Стробе, и Лисе насчитала еще четыре «бедных», прежде чем эта сухая, строгая учительница выговорила наконец, почти плача: — Грегор.
— Да, — сказал Проктор. — И еще бедный, бедный, бедный целый мир. Расскажи им, Булле.
— Значит, так, — начал Булле и откашлялся. — Они составили такой план: Норвегия начнет войну с Данией в ближайшую среду, потом эта война распространится через Исландию, Ирландию, Испанию на Индию, Иран и затем на Израиль, Ирак, Индонезию…
— Переходи к краткому варианту, — сказал Проктор.
— Хорошо, — сказал Булле. — Лунные хамелеоны хотят начать мировую войну, в которой должно погибнуть как можно больше людей.
— З-з-зачем? — помолчав, спросила фрекен Стробе.
— Затем, что мы являемся их пищей, — сказал Булле. — Они едят людей.
— Едят людей?
— Едят людей многие животные, — сказал Булле. — Пресноводные крокодилы. Питоны. Белые медведи. И вообще половина животных, описанных в «Жэкаэнтэвээлбээнбэ». Мы ведь состоим из протеина, как вы знаете. Мы — ходячие гамбургеры. Но все дело в том, что лунным хамелеонам в ближайшее время потребуется очень много пищи. Поэтому все и началось.
— А зачем им вдруг понадобилось много пищи?
Булле показал вверх:
— Из-за их родичей на Луне. На Луне кончается еда. И они планируют перевезти сюда всех родичей, так сказать, пригласить их на обед. А обед — это мы.
— Ужасно!
— Да-с! — сказал Булле. — Для них это примерно то же самое, что для нас собрать родственников и съесть на обед семейство кур. Мы тоже думаем о них только как о пище.
— Если не считать того, что они придумали, как сэкономить усилия, заставив пищу убивать саму себя, — добавила Лисе.
— Очень практично, — сказал Булле.
— А как они планируют… — фрекен Стробе помолчала, подыскивая подходящее выражение, — готовить эту пищу?
— Я видел чертежи вафельницы, — сказал Булле. — Большой вафельницы. Похожей на те, на которых готовят…
— …гамбургеры, — закончил доктор Проктор.
— О боже! — воскликнула фрекен Стробе и едва слышно прошептала: — Грегор!
В наступившей тишине был слышен только шум автомобилей и трамваев с улицы, да еще по радио кто-то пел о солнце, весне и птичьем щебете.
Четверо из «Пятерки победимых» стояли на улице Карла-Юхана и смотрели на дворец, а справа и слева их обходили люди.
Булле повернулся к доктору Проктору:
— Вы не могли бы изобрести такой танк, чтобы мы на нем могли пробить стену и освободить Грегора?
— На изобретения такого рода уходит много времени, — вздохнул профессор. — Да и дорого это… Ты знаешь, сколько стоит зимняя резина для танка? Не говоря уже о кондиционере…
Его прервала Лисе:
— Никак не успеть до ближайшей среды.
— Именно, — сказал доктор Проктор.