— «Норвежская молодежь»! — ответили голоса, которые мама сразу же признала.
— Трульс и Трюм Тране! — крикнула она. — Я немедленно расскажу обо всем вашей маме!
— Пусть к нам выйдет ваш карлик! — крикнул в ответ Трюм. — Нам нужен Булле! Иначе мы разобьем все ваши окна. Это приказ вождя!
Мама вопросительно посмотрела на Еву, та только пожала плечами.
— Зачем вам Булле? — крикнула мама.
— Мы его как бы отведем к вождю, фру Булле! — взвизгнул кто-то.
— Черт! — шепнула Ева маме. — Это голос Беатрис. Вот уж не думала, что она может замешаться в историю, где бьют стекла и все такое.
— А зачем Булле вождю? — громко поинтересовалась мама.
— Разве вы не слышали, что сказал вождь сегодня вечером, фру Булле? Все люди очень маленького роста и все, кто пишет без ошибок, должны явиться к вождю.
— Почему? — крикнула Ева в окно.
— Потому что мы — спрародина гигантов и никто не может быть маленьким. Конечно, вы получите его обратно, но только после серьезного разговора с вождем.
— А при чем тут правописание?
— Вождь как бы хочет, чтобы всякие там аккуратисты-скандалисты не портили настроение тем, кто иногда пишет неправильно. Серьезно, фру Булле!
Мама задумалась. Потом крикнула:
— Все очень правильно и разумно. Булле — лоботряс, и я очень хотела бы отправить его к вам, даже связанного по рукам и ногам, если бы понадобилось. Но только вам придется передать от меня вождю привет и сказать, что Булле, к сожалению, нет дома.
— Вот как! — крикнула Беатрис. — Я очень сожалею о разбитых стеклах, фру Булле, но нам как бы велели споступать именно так. Мы придем еще раз.
Ева и мама вернулись к телевизору, как раз вовремя, чтобы спеть вместе со всеми последний куплет.
— А за стекло этому бездельнику Булле спридется платить из его карманных денег, — сказала мама, дрожа от холода.
— Булле никогда не получал скарманных денег, мама, — сказала Ева и поспешила проглотить остатки попкорна.
Вокруг стола в гостиной Грегора сидели Булле, доктор Проктор и Грегор и напряженно смотрели на Лисе, ожидая продолжения.
Потому что она сказала: «Я знаю, как гипнотизируют людей!»
После долгого молчания она продолжила:
— Вы говорили, надо понять, что общего у всех, кто не загипнотизирован.
— Да, — кивнул доктор Проктор. — Потому что тогда мы можем узнать, как это происходит.
— Это общее все время было у нас под носом, — сказала Лисе. — Точнее, перед глазами. Но мы не смотрели. Нам просто повезло.
— О чем это она? — прошептал Грегор Проктору.
— Тсс! — шикнул тот.
— А все остальные — смотрели, — продолжила Лисе. — Мама и папа. Мама и сестра Булле. Беатрис, Трульс и Трюм. Все люди во всей Норвегии!
— Конечно, это же ясно! — крикнул Булле и хлопнул себя по лбу.
— Эврика! — просветлело лицо доктора Проктора. — Так вот что у нас общего! Мы не смотрели!
— Не смотрели чего? — раздраженно спросил Грегор.
Лисе и Булле и доктор Проктор хором ответили:
— «Кон-ХОР-с»!
— Я не смотрела, потому что предпочла сделать уроки и лечь спать пораньше, — сказала Лисе.
— Я не смотрел, потому что читал об уродливых животных и устраивал театр теней, — сказал Булле.