Я стал суперменом! Я был уверен, что Агнета теперь будет любить меня еще больше. Но однажды вечером произошло то самое роковое…
Грегор замолк.
— Что же, что? — спросила Лисе.
Грегор закрыл лицо руками:
— Я провожал ее домой из кино и захотел поцеловать. В губы… и…
— Ой-ой, — сказал Булле.
Грегор перевел дух и продолжил:
— Стоило мне высунуть язык, она закричала.
Я тогда и сам не подозревал, каким он стал длинным. И к тому же липким. Она завизжала, как поросенок под ножом. Я побежал домой и заперся в комнате.
Я надеялся, Агнета постепенно привыкнет к поцелуям парня с таким длинным языком. Но на следующий день хозяин сказал мне, что она собрала чемодан и уехала к себе в Австрию, в Зальцбург.
Грегор умолк, уставившись в пространство, его кадык ерзал вверх-вниз, как будто бедняга пытался проглотить свое горе.
— А что потом? — почти шепотом спросила Лисе.
— Шли месяцы, я надеялся, что она вернется. Надеялся до того дня, когда случайно включил телевизор. Она была там. Вместе с Бруно. Они пели. И выглядели влюбленными. Их группа называлась «БАБА», а песня — «Дэнсин квин», «Танцующая королева».
— Ой, я ее обожаю! — воскликнула Лисе и запела: — «Юа де дэнсин квин…»
— Перестань! — завопил Грегор и заткнул уши.
— Вы чего? — обиделась Лисе. — Я пою не насто-о-олько плохо…
— Вот именно, — сказал Булле.
— Дело не в пении, а в песне, — сказал Грегор. Лицо его стало серым. — Она разбила мое сердце. Три недели после этого я пролежал в постели. Как бессильная, безвольная тряпка, ни на что не способный.
И каждый раз, когда я приходил в себя, по радио крутили песню группы «БАБА», и я опять падал без сил. Это продолжалось до тех пор, пока ко мне в комнату не вошел Виктор.
Доктор Проктор пожал плечами.
— А что я сделал? Только поставил пластинку, чтобы подбодрить друга.
— Но это была нужная пластинка, Виктор.
— Видимо, так, — сказал Проктор. — Потому что он выпрыгнул из постели. Даже не выпрыгнул, а стал прыгать, как резиновый мячик, между полом, стенами и потолком.
— Это была дебителовская «Шилавзью», — сказал Грегор.
— Понимаю, — сказала Лисе.
— Что понимаешь? — спросил Булле и удивленно посмотрел на Лисе.
— Да, — продолжала Лисе. — Песня напомнила вам о самом счастливом моменте в вашей жизни, когда Агнета поцеловала вас. К вам сразу вернулась суперсила.
Грегор печально кивнул:
— И она до сих пор со мной.
— Ага! — сказал Булле. — Вот почему вы прыгнули на пятьдесят метров там на холме. Вы услышали «Шилавзью».
— К сожалению, когда я слышу «БАБА», то становлюсь мягким, как желе, и ничего не могу.
— Но кое-чего я так и не понял, — сказал Булле. — Что вам нужно было в коллекторе?
Грегор пожал плечами:
— Я ведь лягушка, мне иногда бывает скучно на поверхности земли. Особенно зимой, когда лягушкам полагается спать подо льдом. И тогда я общаюсь с лягушками в коллекторе.
— С лягушками в коллекторе?
— Там тепло.
— Что вы делаете?
— Болтаем о том о сем. Иногда перехватим какого-нибудь тараканчика или паучка. Веселимся.
— Вдвойне брр, — сказал Булле.