— Мне кажется, доктор Проктор уже все понял, — остановила его Лисе.
— Прекрасно, — сказал Булле. — Лисе увидела на штандарте оркестра школы слово «ОРККЕСТР». В действительности там, перед штандартом, стоял лунный хамелеон!
— Ужас! — сказал Проктор.
— Вдвойне ужас! — сказала Лисе.
— А что насчет дефекта речи? — спросил Проктор.
— Гипноз, — сказала Лисе.
— Гипноз?
Проктор посмотрел сначала на Лисе, потом на Булле, тот медленно кивнул.
— Об этом написано в «Жэкаэнтэвээлбээнбэ», — сказал Булле. — Если закамуфлированный лунный хамелеон посмотрит на вас две минуты или больше, он вас загипнотизирует. И вы будете делать все, что он захочет. Есть только один признак, который позволяет определить, что человек загипнотизирован: это дефект речи.
— И есть только один способ снять этот гипноз, — продолжила Лисе.
— И какой же?
— Тоже гипноз, только более сильный.
— Или можно испугать человека, — сказал Булле и оскалил зубы. — Грррр!
— Гм, — задумчиво хмыкнул доктор Проктор. — Многое же вы узнали из этой книги, как я вижу.
Булле и Лисе кивнули.
— В таком случае вы поняли, что в книгу это существо попало не из-за дефекта речи, орфографических ошибок или краж носков.
Они покачали головами. Лисе закрыла глаза и сосредоточилась.
— Триста шестнадцатая страница, — сказала она и стала цитировать по памяти: — «Никто не знает, где они прячутся на Земле, известно только, что они избегают дневного света. Если тебе не повезло и ты увидел лунных хамелеонов средь бела дня, значит грядет что-то ужасное. Сверхужасное на самом деле. Ультрасверхужасное, если говорить точнее. А если быть абсолютно и беспредельно точным — конец света».
Несколько секунд в подвале было так тихо, что если бы иголка вдруг упала в большой стог сена, то они услышали бы. Ни больше ни меньше.
Наконец доктор Проктор мрачно кивнул:
— Конец света. Как раз о конце света и ходили тогда слухи.
— Да-да, — сказал Булле. — Давайте посмотрим на это с хорошей стороны. Если бы нам не грозил конец света, как бы мы могли спасти от него мир? Разве не так?
— Уфф, — вздохнул Проктор. Он выглянул из подвала и увидел, что уже стемнело. — Все это звучит так неприятно, что мне кажется, пора нам отправиться на кухню и приготовить карамельный пудинг.
А в это время перед дворцом — большим желтым каменным зданием в центре Осло — один из двух часовых настороженно оглядел просторную, покрытую снегом площадь.
— Эй, Гуннар, ты, поди, тоже слыхал? — спросил он и подкрутил торчащий вверх ус.
— Чего-чего, Ролф? — отозвался его напарник и пригладил свисающие усы.
— Слышь, вроде кто-то прошел мимо нас.
— Ничего не видать, — сказал Усы-Вниз и уставился в темноту. Потом повернулся к фасаду, где светилось одно-единственное окно. — Ну, это всяко не сам король, вон он все сидит и сидит там над своим кроссвордом.
— Глянь-ка! — сказал Усы-Вверх.
Усы-Вниз повернулся. Его напарник показал что-то на снегу. Усы-Вниз снял с головы черную форменную шляпу с нелепым плюмажем и наклонился.
— Это следы вроде как собаки, — сказал он.
— Собаки, которая давненько не стригла ногти, — добавил Усы-Вверх.
— И ходит вроде как на двух ногах, — сказал Усы-Вниз.