Ты слишком серьезно ко всему относишься. Я готов поставить три против одного, что ты уже настроился на уютное гнездышко в виде увитого плющом коттеджа, битком набитого толпами гнусных и отвратительных отпрысков.
– Да, есть такая мысль, – резко перебил его Джейк. – И все это совершенно серьезно, должен тебе сказать. И что теперь, как ты сам-то на это смотришь?
Гарет достал из нагрудного кармана две сигарки, сунул одну в рот Джейку, поджег в огне сухой прутик и протянул его партнеру. Насмешливая ухмылка исчезла с его лица, голос вдруг стал тихим и задумчивым, но выражение его глаз было трудно понять в неярком свете.
– В Корнуолле есть одно местечко, хорошо мне известное. Полторы сотни акров. Старый удобный фермерский дом. Его, конечно, нужно подновить, но сараи для скота в отличном состоянии. Я всегда пытался вообразить себя в роли эдакого деревенского сквайра – охота, стрельба по тарелочкам в промежутках между пахотой и дойкой коров. Мог бы, наверное, попытаться завести парочку-троечку отпрысков-спиногрызов. Имея четырнадцать тысяч фунтов да еще гигантскую сумму, которую мог бы получить, заложив все это имение, я, наверное, вполне смог бы провернуть такое дельце.
Они снова замолчали, а Джейк разлил кофе по кружкам и загасил огонь, после чего уселся лицом к Гарету.
– Я вполне серьезно, – наконец произнес Гарет.
– Значит, перемирия не будет? Никакого джентльменского соглашения? – пробормотал Джейк, сунув нос в кружку с кофе.
– Боюсь, будет борьба не на жизнь, а на смерть, – сказал Гарет. – И пусть победит сильнейший, а первое наше отродье мы назовем в честь тебя. Обещаю.
Они снова замолчали, каждый погрузившись в собственные размышления, попивая кофе и дымя сигарками.
– Одному из нас можно поспать, – предложил наконец Джейк.
– Ладно, бросим монетку. – Гарет достал из кармана серебряный талер Марии Терезии, подкинул его и поймал на свое запястье.
– Орел, – сказал Джейк.
– Не везет тебе, старичок. – Гарет убрал талер обратно в карман и выплеснул из кружки кофейную гущу. Потом пошел к машине, расстелил на песчаном дне впадины одеяло и улегся под днищем «Свиньи Присциллы».
Заря явилась как беззвучный взрыв красного, золотистого и ярко-абрикосового света, залившего половину восточного небосклона и осветившего огнем высокие места, но оставившего длинные серо-синие тени лежать в низинах. Ущербный полумесяц луны, низко висевший над западным горизонтом, был белый как зубы акулы.
– Слушай, – сказал Джейк, и Гарет чуть повернул голову, прислушиваясь к вибрирующим звукам, нарушившим тишину рассвета.
– Слышишь?
Гарет кивнул и, подняв бинокль, медленно обвел линзами дальние хребты, чуть озаренные солнцем.
– Вон там, – нетерпеливо бросил Джейк, и Гарет перевел бинокль в указанном направлении.
В нескольких милях от них через одну из низин на слегка холмистой местности двигалась цепочка неопределенных темных пятен. Они смотрелись как бусинки четок, даже увеличивающие линзы бинокля не позволяли рассмотреть детали – так они были далеко и так слабо освещены.
Они наблюдали за их передвижением, пока эта цепочка, извиваясь как змея, перемещалась вдали, но потом идущее первым пятно взобралось на небольшой склон. И как только оно достигло вершин этой возвышенности, его осветили золотистые лучи еще низкого солнца. Воздух был еще прохладен и не искажал перспективу, а резкое боковое освещение высвечивало все детали низкого силуэта, делая их четкими и ясно видимыми.
– CV-3, – без колебаний определил Гарет. – Легкие танки. Двигатель «альфа», пятьдесят лошадиных сил.