– Возможно, я прознала, что Крони-Вони собирается приказать тебе убить меня, и намеревалась подмаслить тебя как булочку на завтрак, чтобы ты не подчинился ему. – Вот. Как ему это понравится?
Его резкие, дикие черты осветило понимание.
– Наконец что-то начало проясняться, – процедил Люсьен с едва заметной ноткой разочарования.
Или разочарование ей только послышалось? Он вообще-то явился убить ее. Едва ли он испытывает к ней нежные чувства.
«Покорись мне».
Черта с два. Она взглянула ему в лицо и снова попала в ловушку. Его голубой глаз по-прежнему словно кружил в вихре, а карий смотрел так притягательно, что она добровольно утонула бы в нем. У нее в животе запорхали бабочки.
Нет, нет, нет! Оскалившись, Анья резко отвела взор. «Пырни его кинжалом, чтобы притормозить, а затем убирайся отсюда». Эту мысль и нужно претворить в жизнь. Люсьен бессмертен, он исцелится. Но, гори все синим пламенем ада, она не готова покинуть его. Она неделями ни с кем не разговаривала, так как была слишком увлечена преследованием, подглядыванием. Вожделением Люсьена.
«Не имеет значения, что ты хочешь. Нанеси удар прежде, чем это сделает он».
– Даю тебе последний шанс отплатить мне услугой за услугу, защитив меня от Кроноса, – обратилась она к нему.
– Извини, но это невозможно.
– Что ж, ладно. Раз мы во всем разобрались, – произнесла она своим самым знойным тоном, – давай повеселимся.
Облизав леденец, Анья перенесла вес на левую ногу, отчего юбка на правом бедре приподнялась, приковав внимание Люсьена к обнажившейся коже. Именно на это Анья и рассчитывала.
В его глазах промелькнул едва заметный огонек желания, которое он не мог скрыть. «Слишком поздно». Она метнула кинжал.
Прежде чем он догадался о ее намерениях, в воздухе просвистело серебристое лезвие и вонзилось ему в сердце. Его тело забилось в судорогах, глаза вылезли из орбит.
– Ты меня ранила, – недоверчиво выдохнул он. Скривившись, выдернул окровавленный кинжал и, прижав ладонь к ране, взглянул на свои окрасившиеся багрянцем пальцы. Гнев оказался сильнее недоверия.
– Можешь оставить себе кинжал как сувенир.
Послав ему воздушный поцелуй, Анья телепортировалась на ледяную глыбу в Антарктике, зная, что он последует за ней, и намереваясь заставить его страдать. Ее немедленно атаковал морозный ветер, от которого легкая одежда, конечно, не спасала. Холод пробрался сквозь кожу и мышцы прямо до костей, и Анья застучала зубами.
Пингвины, переваливаясь, поспешили убраться от нее подальше. Вокруг вихрились бурлящие водовороты. На многие мили окрест глаза не различали ничего, кроме мрака, единственным светом в котором были золотые лунные лучи, отражающиеся от ледников.
Будь она человеком, замерзла бы до смерти за считаные секунды. Будучи богиней, Анья просто чувствовала себя несчастной.
– Оно того стоит, – сказала она.
Вырывающееся изо рта дыхание превращалось в густой клубящийся у лица туман. Если ей сейчас плохо, то насколько хуже будет раненому Люсьену, когда он…
Люсьен материализовался прямо перед ней. Анья увидела его явственно, как при свете дня.
Он имел весьма хмурый вид и скалил свои идеальные белые зубы. Рубашку он снял, являя взору Аньи скульптурные мускулы живота. Дорожки волос, обычно сбегающей у мужчин от пупка к паху, у него не было, и торс также был лишен растительности. Его кожа медового оттенка с жемчужным напылением с одного бока казалась гладкой, как прикосновение бархата к стальному клинку, а с другого – испещренной неровными шрамами. При этом Анье так хотелось полизать оба бока, что слюнки текли.
Его крошечные коричневые соски были тверды, как наконечник стрелы. Как было бы восхитительно провести по ним языком! Грудь перепачкана кровью, и прямо над сердцем зияет глубокая рана, которая, однако, уже начала затягиваться.
Его вид – окровавленного после битвы, разгневанного и готового к продолжению – возбуждал Анью. Ноги ее ослабели. «Ты же ненавидишь слабость». Но, черт возьми, как же это приятно. Неужели Люсьен всегда будет так на нее влиять?
«Глупая девчонка».
Порыв ветра с силой ударил в него, заставив пережить мучительное мгновение, когда кровь и кислород замерзают внутри тела.
– Анья! – рявкнул он.
– Рада видеть тебя снова, Цветочек.
Не медля больше ни секунды, напрягая все силы, она столкнула его в воду.
Он мог бы схватиться за нее, чтобы удержаться, но не сделал этого, предпочтя упасть, но не утянуть ее за собой. Как… мило. Мерзавец! Нет у него права быть с ней милым.
Плюхнувшись в воду, он зарычал от ярости, удивления и мучительной боли. Несколько капель брызнули Анье на бедро, и она задохнулась от холода.
– Анья! – взревел Люсьен, выбираясь на поверхность.
– За ванну можешь не благодарить. Это меньшее, что я могла для тебя сделать, после того, как залила кровью твою грудь. Нужно же было тебя отмыть. Ну ладно, пока!
– Не уходи, – поспешно произнес он. – Пожалуйста.
Не в силах совладать с собой, она замешкалась:
– Почему нет?
Вместо того чтобы перенестись на ледник, он, удерживаясь в воде в вертикальном положении, посмотрел на нее снизу вверх.
– Ты же не хочешь меня сердить.
Облако уплыло прочь, и с шелкового чернильночерного неба прямо на Люсьена полились густые золотые лучи.
– Иначе что? Превратишься в громадного зеленого монстра? Не хочу тебя огорчать, Цветочек, но этим ты меня не возьмешь. Веселой разморозки.
Со смехом помахав ему кончиками пальцев, Анья телепортировалась на свой любимый частный пляж на Гавайях.
Ее мгновенно окутало тепло, и солнечные лучи растопили иней на коже. Обычно, бывая здесь, она раздевалась и валялась на песочке, наслаждаясь покоем и безмятежностью. Иногда запиралась в окруженном пальмами домике в четверти мили отсюда, чтобы расслабиться и посмотреть фильмы.
На этот раз она осталась на берегу и не стала снимать одежду, выбросила леденец и вытащила из сапог еще два кинжала. Зажав их в руках, она затаилась в ожидании.
Мгновение спустя в поле ее зрения появился хмурый дрожащий Люсьен. Его посиневшие от холода губы сжались в недовольную ниточку, волосы обледенели, а кожа мерцала кристаллизировавшейся влагой.
– Благодарю…. за пляж, – процедил он сквозь зубы.
– Как, черт подери, тебе удается следовать за мной? – требовательно спросила Анья, вздернув подбородок и пронзая Люсьена убийственным взглядом.
По какой-то неведомой причине на этот раз Люсьен соблаговолил ответить:
– Ты оставляешь энергетический след везде, где бываешь. Я просто иду по нему. Если бы ты не явилась мне в клубе, я ни за что не смог бы тебя вычислить.
Чудненько. Теперь ей никогда не удастся отделаться от него. И все из-за дурацкого желания потанцевать с ним. Следовало держаться в тени! «Должно быть, я куда больше похожа на мать, чем думала».
– Я не намерена облегчать тебе задачу, – сообщила она.
Его гнев немного утих, а губы изогнулись в подобии улыбки.
– Так я и думал.
Как он смеет сейчас шутить? От этого у него смягчаются черты лица, и он становится невероятно привлекательным. И где все это было вчера или позавчера?
– Я тебе уже говорил и повторю снова, – произнес Люсьен. – Я не желаю тебе зла.
– Ну надо же! – Она тряхнула головой, заставив свои светлые локоны танцевать по плечам. – Тогда все в порядке. Давай, убей меня! – Каждое ее слово сочилось сарказмом.
– Анья.
– Заткнись. Я была добра с тобой, помогла тебе и твоим друзьям, и это твоя благодарность?
У него под глазом задергался нерв. Должно быть, ее слова задели его за живое.
– Я изменил бы обстоятельства, если б мог. Я бы…
– Выбор у тебя есть – можешь оставить меня в покое.
– Не могу.
– Как скажешь, Цветочек. Давай просто покончим с этим, ладно? А то у меня от болтовни голова разболелась.
Брови Люсьена поползли вверх.