*
Мы очень долго верили в уникальность собственной разумности. Декарт, cogito ergo sum и т. п. Последними «нехорошими» людьми, которые разбили и эту веру, отказавшись от идеи «чистого разума», доказав, что большая часть психической деятельности обусловлена биологическими влечениями и протекает за пределами сознания, были Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Не Фрейд и не Юнг, разумеется, были первыми, кто указал на факт существования бессознательного10, но они – те два бесстрашных капитана, которые со своими командами совершили «кругосветное путешествие» вокруг мозга, вернее сказать, сквозь мозг. Они начали с биологических основ индивидуальной психики – влечений (Фрейд), прошли её насквозь и вышли с другой стороны на её биологическую же коллективную структурную основу – архетипы (Юнг).
Кризис человеческого самопознания, о котором открыто заговорили сейчас многие философы и психологи, а более проницательные сумели предчувствовать ещё в конце семнадцатого века11, есть следствие именно этого «путешествия» в глубины психики. Никто не спорит, что психика человека не познана полностью. Но та особая эйфория её избранности, эйфория безграничных возможностей человеческой психики, характерная для мыслителей античности, эпохи Возрождения, сменилась настоящим шоком возможной конечности познания человеческого разума и возможной познавательной конечности человеческого разума. Человек больше не представляется нам уникальным и непознаваемым микрокосмосом, который может вместить в себе Вселенную. Человек конечен и ограничен, а следовательно – познаваем. Даже вооружившись электронным микроскопом и самым мощным телескопом, мы недалеко уйдем от того платоновского человека, способного воспринять лишь пляску теней на стене своей пещеры.
Три плоскости изучения человеческой психики (индивидуальное сознание, индивидуальное бессознательное и коллективное бессознательное – объективная психика) обозначены, и уже многим понятно, что в психике ничего кроме этого и нет. Идея избранности, инакости, особенности человека, согревающая на протяжении тысячелетий сердца миллиардов людей на Земле, рушится на наших глазах. Оказалось, что человека можно изучать точно так же, как пчелу или лягушку. Человек познаваем. Психика человека познаваема. Компьютер обыграл человека в шахматы.
Индивидуальное сознание, индивидуальное бессознательное и коллективное бессознательное (объективная психика) составляют личность, и более в ней нет ничего. Наше индивидуальное сознание организует жизнедеятельность таким образом, чтобы обеспечить удовлетворение наших насущных потребностей в условиях окружающей действительности. Для этого оно использует модели поведения, выработанные в процессе индивидуального существования и хранящиеся в индивидуальном бессознательном. Врождённая объективная психика, независимо от индивидуального опыта, незаметно для нас организует всё наше восприятие, мышление и поведение так же, как врождённая модель гнезда организует индивидуальное гнездостроительное поведение птицы. Палочки и веточки, мох и пух для постройки гнезда птица берёт из окружающей среды, но складывает их в единое целое по той модели, которая изначально уже заложена в структуре её психики.
Процесс развития науки (который часто сравнивают с захватом многоэтажного дома, когда часть учёных совершает прорыв на следующий этаж, а часть последовательно занимает комнаты уже захваченных этажей) привёл к неприятному осознанию, что мы уже забрались на самую крышу и дальше двигаться некуда. Как пишет Роберт Антон Уилсон в работе, посвящённой квантовой психологии, «в нашем столетии человеческая нервная система обнаружила и свой созидательный потенциал, и свои собственные границы»12.
Выше индивидуального сознания – только мёртвая материя, фиксирующая следы нашей психической деятельности, например, лист папируса или бумаги. Ниже – биологическая, хоть и живая, но бездушная органическая материя, фиксирующая и передающая следы, на основании которых строится всё функционирование нашей психики. Поломка самой незначительной «платы» в этой системе – и от нашей гордости самосознания не останется и следа. При переходе на молекулярный, субмолекулярный и субатомный уровни исследование психических и личностных особенностей утрачивает смысл: там нет нашей психики. Урна с пеплом мозга Эйнштейна поможет нам понять законы функционирования психики не больше, чем урна с пеплом мозга олигофрена. «Более глубокие слои души утрачивают свою индивидуальную неповторимость, по мере того как всё дальше и дальше отступают во мрак. Опускаясь всё ниже и приближаясь к уровню автономно функционирующих систем, они приобретают всё более коллективный и универсальный характер, пока окончательно не угасают в материальности тела, то есть в химических субстанциях… Следовательно, „на самом дне“ душа суть просто „Вселенная“»13, – этот факт хорошо понял в начале двадцатого века Юнг. Неудивительно, что в последнее время исследования законов человеческой психики и исследования законов Вселенной так тесно переплелись между собой.
Поднимающийся по лестнице самопознания человек увидел небо, в котором его нет. Опускающийся в глубины самопознания человек увидел землю, в которой его тоже нет. Между небом и землей существует человек, до страданий которого нет никакого дела ни небу, ни земле. Ужас заброшенности, ужас оставленности, «ужас космического одиночества»14 парализует душу человека.
Я верил, я думал, и свет мне блеснул наконец;
Создав, навсегда уступил меня року Создатель;
Я продан! Я больше не Божий! Ушел продавец,
И с явной насмешкой глядит на меня покупатель15.
Это доминирующее ощущение покинутости, одиночества, лежащее в основе любой религии и философии – следствие познавательного тупика, в котором оказалось человечество. В поэзии Иосифа Бродского мне всегда слышался очень тонкий, едва уловимый лейтмотив. Не так давно мне стало казаться, что я его стал понимать: Бродского не радует жизнь, и он завидует мертвым вещам.
…не плачь о том, что жизнь проходит
и ничего тебе совсем не дарит.
Всего лишь жизнь. Ну вот, отдай и это,
ты так страдал и так просил ответа,
спокойно спи. Здесь не разлюбят, не разбудят,
как хорошо, что ничего взамен не будет…16
Мандельштам еще откровеннее:
О, как же я хочу,
не чуемый никем,
Лететь вослед лучу,
где нет меня совсем…
Но всё это лишь верификационная лирика, как сказал бы Карл Поппер.
*
Итак, наука подвергла человека трём страшным унижениям: она лишила его геоцентрической иллюзии, она лишила его Бога с помощью эволюционной теории и она лишила его сознания. Уже много раз повязка была сорвана с глаз Человека, но вновь и вновь он надевает её. И сейчас на этой потертой от использования повязке гуманистическая психология выводит новые красивые слова: Развитие Личности, Духовное Совершенствование, Творческая Жизнь, Самоактуализация.
Идея бесконечного развития личности, идея о возможном для каждого человека беспредельном творческом самосовершенствовании, идея о беспредельных возможностях – это даже не миф, и не сказка, и не утопия, поскольку ни мифы, ни сказки, ни утопии так низко не опускаются17. Это – ложь. Потому что ничего этого нет. Есть организм, есть онтогенетический процесс постепенного умирания, есть личность – биосоциальное единство, и нет никаких оснований считать динамику развития личности отличной от общих закономерностей, присущих онтогенезу индивида. Интенсивные попытки стимуляции психической деятельности, предпринимаемые уже не только в детском и подростковом, но и в зрелом и пожилом возрасте, вызывают самые большие опасения в плане возможности спровоцировать патологическую авитальную активность.