— Максим Станиславович?
— Да, да.
— Похороны завтра. Вячеслав Андреевич хотел, чтобы его похоронили в деревне… — Девушка замялась, вспоминая название деревни.
— Степановская, — помог Максим.
— Да, да. В Степановской, где похоронена его жена.
— Ага. — Он не знал, что еще сказать.
— Максим Станиславович, вы будете… Вы приедете на похороны?
Максим был в тупике. Единственное, что он смог произнести, так это:
— Анфисочка, я очень постараюсь. — И положил трубку.
Да ну его к черту! Он просто сошел с ума и пришел заразить меня. К тому же возле дома нет никакой проезжей части. Дороги были — одна проходила мимо дома, а вторая перпендикулярно первой поднималась на холм. Но эти дороги были скорее для велосипедистов. Так что бояться вроде как и нечего.
Игорь махнул рукой, накинул куртку и вышел из квартиры. У подъезда посмотрел по сторонам. Так и есть: даже шума мопеда не слышно. Но, как говорится, береженого бог бережет. Игорь почти впритирку со стеной дома пошел по тротуару к небольшому магазинчику на углу. Он добрался без каких-либо происшествий. Снова посмотрел по сторонам. Начало темнеть. Если он и не услышит двигателя, то свет фар был бы виден издалека. Улыбнулся мысли, что все-таки сумасшествие Максима заразно, и вошел в магазин.
Внутри стояли два покупателя. Старушка рассматривала не то полуфабрикаты сквозь стеклянную крышку морозильника, не то цены, наклеенные на этой крышке. В любом случае она была чем-то недовольна. Молодой парень складывал бутылки пива в черный пакет и украдкой поглядывал на выход. Боится, что мамочка войдет, мысленно усмехнулся Игорь.
Смотреть на витрины ему не хотелось. Он знал, чего хочет. Поэтому решил, пока продавщица отпускает этих двоих, посмотреть в окно. Единственное большое окно магазинчика как раз и выходило на перпендикулярную дорогу, уходящую вверх, на холм. Но и на ней не сверкнуло ни одного огонька, принадлежащего чему-нибудь мало-мальски похожему на транспортное средство. Это радовало и еще раз доказывало, что Макс съехал с катушек.
— Молодой человек, брать что-нибудь будете?
Игорь обернулся. Кроме продавщицы и него, в магазине никого не было.
* * *
Сергей Соловьев смотрел телевизор. Террористы и заложники. Эти темы практически не покидали родное телевидение. На лице Сергея играла легкая улыбка. Ничто не могло омрачить сегодняшний прекрасный вечер. Даже если атомная бомба взорвется у него за домом. Лишь бы его крошка была цела. Крошка — это «Ока» 2002 года выпуска. Он в ней души не чаял. Как только Сергей ее купил, у него тут же появились планы по модернизации внешнего вида. Вчера он, например, установил на крошку кенгурятник. А что, пусть малышка мала, но она тоже имеет право выглядеть хорошо.
— Сереж, — позвала из кухни жена.
— Да, милая, — ответил Сергей, да так и остался сидеть у телевизора с блаженной улыбкой.
— Ты свой «Хаммер» подпер?
Черт! Черт, черт, черт! Как он мог забыть?! Хаммер — это опять же его «Ока». Тут, наверное, сработал многоразовый просмотр «Капитана Врунгеля».